Результаты поиска по запросу «
джуд и ник
»
vxd2k7 клюковка настойка енотова клюква fursuit сделал сам original content худи furry фэндомы
Новая вкусняшка от енота :3
furry other oomizuao furry artist Spike and Hatred Sam Saunders Terrance Charles "SPIKE" - the novel перевел сам furry фэндомы
Глава 15
Размышляя, Спайк тихо лежал на больничной койке.
Он находился здесь уже неделю. Сэм заходил каждый день. Ему, конечно, не разрешали заходить к Спайку в палату, но он приносил комиксы медсестре и просил передать их Спайку. Спайк был признателен, за то, что у него, наконец, появилось что-то интересное почитать, и он перечитал их все.
Скучал ли он за своим лучшим другом?
Спайк фыркнул. Сэм больше не был его другом. Чему-то внутри него было трудно принять мысль, что они с Сэмом больше не друзья, но Спайк был абсолютно уверен, что больше никогда не хочет видеть Сэма. То, что Сэм приносит комиксы – это просто жалкая попытка вернуть его обратно.
Спайк не хотел сейчас деликатничать, он хотел быть холодным, хотел быть бессердечным.
Так было бы намного проще.
Тем не менее, Спайк не мог перестать думать обо все том времени, весело проведенном вместе с Сэмом. Сначала он хотел улыбнуться этим воспоминаниям, но потом вспомнил то, о чем сказал ему Сэм, и это замарало все воспоминания. Кто знает, как долго в Сэме зрели эти мерзости? Спайк помотал головой, он не хотел больше про это думать. Вместо этого он выглянул в окно, посмотреть на птиц. Затем его глаза, вдруг, раскрылись и он почти ахнул.
«Дежавю» - подумал он про себя, вспоминая день из глубокого-глубокого прошлого, день о котором он не вспоминал уже много лет.
Спайку в тот день было не больше четырех. Он помнил, как ел вкусный сэндвич и смотрел в окно на птиц, которые погожим весенним днем счастливо порхали на улице. Он помнил ее голос, и то, как что она всегда говорила с ним по-матерински добрым голосом.
«Снова мечтаешь, милый?» - спросила она его.
Маленький Спайк отвернулся от окна и посмотрел на нее. Он широко улыбнулся.
«Извини, тетя Эмили. Я просто смотрел на птичек» - сказал он, возбужденно показывая на них пальцем.
«Ничего срашного, милый» - улыбнулась она в ответ и тоже выглянула в окно, чтобы взглянуть на птиц. – «они прекрасны.»
Эмили. Полностью – Эмилия Демельза Итон. Она была доброй старой леди, которая заботилась о Спайке, после того как умерли его родители. Он не особо помнил время, проведенное с леди, которую он однажды назвал тетей, но он помнил ее лицо и помнил тот конкретный день.
«Замечательная погода, правда?» - сказала Эмили и сложила руки, глядя на улицу.
Как раз в этот момент послышалось, как кто-то постучал в дверь.
«Кто это может быть?» - удивилась она и слегка нахмурилась: к ней не приходили гости уже долгие годы.
«Я хочу открыть!» - воскликнул Спайк и спрыгнул со стула.
«Спайк, подожди» - сказала ему вслед Эмили, но он уже добрался до двери.
«Здравстуйте, добро пожа…» - Спайк замолчал, когда увидел в дверях высокого незнакомца.
У него были холодные голубые глаза, серые волосы и было в нем что-то очень жуткое, из-за чего Спайк уставился на мужчину, озадаченный улыбкой на лице незнакомца.
«Ну, здравствуй, маленький Шаффер» - сказал мужчина и изобразил то, что считал теплой улыбкой.
В дверях появилась Эмили.
«Здравствуйте?» - сказала она – «Могу я вам помочь, сэр?»
«Собственно говоря, можете» - сказал незнакомец и стал, вдруг, очень серьезным.
«Меня зовут Чарльз Шаффер, старший брат покойного Джеремия Шаффера, с которым, как я понимаю, вы были знакомы. Я здесь, чтобы поговорить о его сыне.»
Спайк воззрился на мужчину, который знал его фамилию и его отца. Он взглянул на Эмили, и ее лицо больше не было добрым, она выглядела скорее, как будто хотела, чтобы этот мужчина ушел.
«Тётя Эм?» - попытался Спайк.
«Солнышко» - сказала Эмили и ласково положила руки Спайку на плечи – «будь так добр, погуляй пока в доме»
«Хорошо» - немного запнулся Спайк и зашел внутрь.
Эмили закрыла за ним дверь, но, тем не менее, Спайк мог слышать, о чем они говорят и подглядывал в замочную скважину, чтобы увидеть, что они делают.
«Что Вам нужно, Чарльз?» - в голосе Эмили таился гнев.
«Таким тоном, да?» - ухмыльнулся Чарльз – «Я так понимаю, мой братец рассказывал Вам обо мне? И Вы поверили ему, я полагаю?» Он усмехнулся и пробормотал «Как наивно.»
Эмили ничего не сказала. Спайк не мог видеть ее лица, но догадывался, что выражение на нем раздраженное.
«Сколько Спайку?» - спросил Чарльз.
«Ему четыре с половиной» - ответила Эмили резко.
«И он живет здесь с тех пор как..?»
«Верно» - прервала она.
«Понятно»
Эмили уперла руки в бока. Очевидно, Чарльз ей нисколько не нравился.
«Ну» - продолжал Чарльз, глядя в сторону – «Похоже, я – единственный живой родственник и он мой племянник, так что…» - он уставился ей прямо в глаза и торжественно сказал – «я хочу его.»
«Что?» - воскликнула Эмили. – «Вы не можете забрать его у меня! Джереми оставил его на мое попечение. Он Вас даже не знает!»
«Он заберет меня от тети Эмили» - подумал Спайк.
«Боюсь, миссис Итон, вам придется мне в этом посодействовать. Я приеду за ним завтра в семь вечера.» - сказал Чарльз.
«А что, если я откажусь?» - почти прорычала Эмили.
«Вообще-то…» - сказал Чарльз и вытащил бумажную форму из кармана.
На ней были подписи и печати, насколько Спайку было видно сквозь замочную скважину. Чарльз ухмыльнулся и продолжил:
«У Вас нет выбора.»
Спайк открыл глаза. Он не мог вспомнить ничего больше, во всяком случае – ничего конкретного. С того дня он помнил все фрагментами.
Ему стало грустно, что он не может вспомнить больше о тете Эмили, о той, которая больше остальных, из всех, кого он знал, приблизилась к роли родителя. Он любил ее, и, не смотря на то, что он всегда звал ее тетей – она всегда была ему как мать. Где она сейчас? Все еще живет в домике, справа от леса? Жива ли она еще? Должна быть, она не может быть старше шестидесяти с чем-то. Он хотел встретиться с ней снова, когда-нибудь и как-нибудь.
Когда он был маленьким он так хотел просто убежать к Эмили и жить вместе с ней, но он не смел. Не после угроз Чарльза, о том, что тот убьет дорогую тетушку Спайка (или нянюшку, как Чарльз ее называл), если Спайк когда-нибудь придет к ней, и что после этого он сделает со Спайком страшные вещи, а может даже и убьет его: медленно и мучительно.
Спайк никогда бы не причинил вреда Эмили, а потому, он никогда ее не навещал.
Он лег на спину, задумчиво уставившись в потолок.
А потом его как громом ударило: Чарльз не знал, что Спайк в больнице. Он отсутствовал почти неделю и его дядя не знал, где находится его племянник.
Спайк сел на кровати, пошевелил пальцами и выпрямил конечности, чтобы проверить болит ли еще что-нибудь. Сильной боли он уже не чувствовал, так немного болели ребра, когда он вытягивал руки определенным образом. Затем он попытался открыть рот. Боль пронзила его нижнюю челюсть, и он снова закрыл рот, пытаясь не скрипеть зубами. Его челюсть еще не исцелилась. Врач сказал ему, что на это потребуется шесть недель. Спайк не мог оставаться в больнице шесть недель. Одной было более чем достаточно. Ему надо было отсюда выбираться.
Спайк огляделся. Он увидел, что его одежда, или, скорее, тренировочная одежда Сэма, все еще лежит аккуратно сложенная на стуле у кровати. Его ботинки стояли на полу под креслом. Судя по всему, он готов уйти, но предстояло еще выяснить, как выбраться из больницы и вернуться домой.
Так что он снова лег на кровать и стал придумывать план.
Было раннее утро, Сандерс вышел из автобуса и взглянул на маленькую больницу по другую сторону дороги. Он держал маленькую детскую книжку подмышкой, озаглавленную «Птичка со сломанным крылышком»
«Пап?» - спросил его вчера Сэм – «помнишь «Птичку со сломанным крылышком»?»
«Конечно, помню» - ответил Сандерс и его лицо погрустнело.
Сандерс очень хорошо помнил эту историю. Он помнил, как впервые читал ее Сэму, когда тот был маленьким, думая, что это и в самом деле была детская книжка, а не книга для взрослых с иллюстрациями как в детской книге, и от концовки ему стало так грустно, что у него почти выступили слезы.
«Ты придумал для меня альтернативную концовку» - напомнил Сэм. – «поменял ее на счастливую, чтобы я не грустил. И я не грустил, до тех пор, пока снова не нашел книжку и не узнал что концовка была совсем не счастливая, скорее даже ужасная.»
Птичка со сломанным крылышком – была про маленькую птичку, которая родилась со сломанным крылом. Она оставалась в гнезде, пока ее братья и сестры учились летать. Когда они ели, ее братья и сестры клевали ее, не делились едой, и она слабла.
Однажды, вся семья улетела на зиму, но птичку со сломанным крылышком оставили. Она проснулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее семья улетает. В отчаянии она хотела последовать за ними, но споткнулась и выпала из гнезда. Она села на землю, глядя, как ее родители, ее братья и сестры улетают от нее все дальше и дальше. Она кричала им, но они не повернули и продолжали лететь, как будто забыли о ее существовании. День за днем становилось все холоднее, но птичка со сломанным крылышком терпеливо сидела на земле и ждала когда вернется ее семья. Но они так и не вернулись. Наконец, выпал первый снег и укрыл останки мертвой птички со сломанным крылышком.
Сандерс вспомнил свой разговор с Сэмом за кухонным столом в другой день:
«Однажды ты сказал мне, папа» - говорил Сэм – «что, ты думал, что мораль книги была в том, что родители должны любить своих детей не смотря ни на что. Не смотря на недостатки, каждый ребенок имеет право быть любимым. Я вспомнил об этом, из-за того, что ты сказал мне пару дней назад. Что ты будешь любить меня, даже не смотря на то, что я – гей.»
Сандерс по-отечески улыбнулся.
«Быть геем – это не недостаток, Сэм.»
«Может и нет» - сказал Сэм – «но, кажется, это не нормально.»
«С моей точки зрения» - начал Сандерс – «это, вообще-то, совершенно естественно. Как бы то ни было, «нормальность» - сильно переоценивают. Гомосексуальность – это просто способ уменьшить популяцию, никого не убивая.»
Сэм недоверчиво уставился на отца.
«… Что?»
«Да ладно, сам подумай! Это должно быть совершенно естественно, и…»
«Пап. Все. Я понял. Я не готов к речи.» - быстро сказал Сэм.
«Да я и не собирался речь толкать.» - сказал Сандерс немного раздраженно.
Сэм откинулся на спинку стула и уставился в потолок.
«Однажды я показал эту книжку Спайку» - пробормотал он.
«Да? И что он сказал?» - поинтересовался Сандерс.
Сэм начал вспоминать.
«Он сказал мне… что мог бы посочувствовать птичке, но концовка его не огорчила.» - Сэм задумался – «Я помню, как подумал, что это немного странно, что ему не жалко птичку, и я вспомнил что еще он сказал. Он думал, что то, что случилось с птичкой в какой-то мере справедливо. Что, может быть, птичка просто не заслуживала жизни.»
«Спайк так сказал?» - изумленно спросил Сандерс.
«Ну, что-то на это похожее» - ответил Сэм – «Он всегда был о себе невысокого мнения, и сказал, что чувствовал себя очень похожим на эту птичку, говорил, что его родители покинули его так быстро, как будто тоже улетели. И хотя он не был изувечен, как птичка, но птичка, как ты говоришь, была с изъяном, и я думаю, что Спайк видел себя просто как один большой ходячий изъян. »
«Это печально.» - тихо сказал Сандерс.
«Угу» - кивнул Сэм. – «Я даже помню, как он однажды сказал, что он хуже чем мусор, и потому что он такой никчемный – не важно, что с ним делает Чак, как бы там ни было, он этого заслуживает.»
Сандерс вспомнил, как у него внутри все перевернулось, когда Сэм договорил это предложение. Сэм широко открыл глаза, осознав, что он только что сказал: разболтал, что между Спайком и его дядей действительно что-то происходило, и что происходили совсем уж нехорошие вещи.
У них был долгий и серьезный разговор, и Сандерс наконец узнал, что Спайка бьют дома. Он никогда не чувствовал себя более разъяренным, чем в тот момент, но сумел сохранить спокойствие. Он и Сэм, наконец условились, что в тот день, когда Сэм будет в школе, у Сандерса будет разговор со Спайком, и он поговорит с ним про насилие и предложит ему помощь. Сандерс даже пообещал упомянуть в разговоре, что если Спайк захочет, он сможет жить у них.
Сандерс выдохнул, подготавливая свой разум к тому, что собирался сказать. Потом он перешел дорогу и прошел сквозь стеклянные входные двери больницы.
«Добрый день, мэм» - сказал Сандерс сотруднице, которая сидела в углу за большой стойкой.
«Чем могу помочь?»
«Спасибо. Я здесь проведать кое-кого.» - сказал Сандерс.
«Как Вас зовут, сэр?» - спросила она его.
«Меня зовут Питер Невин Куивин Сандерс»
«Как-как вы это произнесли?» - прервала его леди, почти перед тем, как он назвал ей свою Фамилию. Сандерс начал снова произносить, но леди за стойкой не была из терпеливых и попросила его просто записать его имя на листике.
«Я здесь чтобы навестить Спайка Шаффера.» - объяснил ей Сандерс.
«Мальчика из двести третьей?» - спросила леди – «Простите, сэр, но его у нас больше нет.»
«Что?» - сказал слегка обескураженный Сандерс. – «Как это, его у вас больше нет?»
«По всей видимости, ему удалось сбежать этой ночью.»
«А вы не пробовали его поискать?» - спросил Сандерс в отчаянии.
«Он оставил записку, в которой говорилось, чтобы мы его не искали и что он отправился домой.»
«Господи, да он же ребенок» - сказал Сандерс, повысив голос.
Он был в отчаянии. Не только потому, что Спайк ушел, но и потому что до дома были километры и километры, и Спайк был сам по себе, в попытках найти путь домой из места, в котором он никогда раньше не был. Он прямо сейчас уже мог потеряться. Сандерс запустил пальцы в волосы, пытаясь себя успокоить.
«Простите, мэм. Я просто… Я поищу его сам. Не беспокойтесь» - сказал он и вышел.
Ему пришлось присесть на лавочку, чтобы еще немного успокоиться. Он схватил тонкую детскую книжку и открыл первую страницу. На ней Сэм оставил сообщение:
Дорогой Спайк. Ты думаешь, что ты ничего не значишь, но для нас – ты значишь очень-очень много. Пожалуйста, помни это. Мы любим и поддерживаем тебя, не смотря ни на что. Это то, для чего и нужна семья. Ты – часть нашей семьи, Спайк. Мы надеемся, что ты скоро поправишься и сможешь вернуться домой. Домой к нам. Люблю тебя, твой друг и брат – Сэм.
Сандерс улыбнулся, тронутый словами Сэма. Он зашел воспользоваться телефоном и позвонив Терренсу, сказал:
«Мне нужна твоя помощь, ситуация чрезвычайная. Встретимся у больницы как можно скорее. Это насчет Спайка.»
(с) Elise M. Syvertsen (oomizuao)
ссылка на оригинал (англ)
ссылка на страницу DA с картинкой
PS: Правка была, вычитки - не было, можете бросаться тапками.
furry other furry фэндомы
Пост не плюсовать! Если выйдет на главную опрос начнется сначала!
Опрос на добавление в фэндом доп тегов.
Условия:
1) Участвовать в опросе должна ~1/3 фэндома.
2) Максимальное время опроса 4 дня (буду напоминать).
доп теги: furry M, furry F, furry MM, furry MF, furry FF.
| все теги | |
|
|
72 (38.5%) |
| только: furry M, furry F | |
|
|
21 (11.2%) |
| только: furry MM, furry MF, furry FF | |
|
|
54 (28.9%) |
| ничего не вводить | |
|
|
40 (21.4%) |
furry other oomizuao Spike and Hatred Charles "SPIKE" - the novel furry фэндомы
Глава 0
Мне холодно
Я свернулся калачиком, чтобы согреться, но это не помогает
Я дрожу, но не ледяной бетонный пол, на котором я лежу раздетый и связанный,тому причина. Касаюсь своей кожи и чувствую, что некоторые места просто кипят:пот, выступающий на покрытой мурашками коже, тут же становится холодным, но,все же, и это не то, из-за чего я чувствую себя таким замерзшим.
Мои глаза завязаны. Но так даже лучше. Я не хочу видеть, что за хрень тампроисходит, от этого станет только холоднее. Потому что холод, который я ощущаю,идет из глубины внутри меня.
Я еле-еле дышу. Я знаю это, потому что чувствую ледяные струйки воздуха,каждый выдох ласкающие мою кожу. Это как-то успокаивает, означает, что я всееще жив. Я в ужасе от мыслей о смерти, хотя с чего бы, ведь я точно знаю чтоименно ждет меня в загробной жизни. Так что я приложу все усилия, чтобы сладитьс жизнью данной мне. С жизнью, которую я украл, если быть точным. Я никогда недолжен был жить, и он это очень хорошо знает. Вот почему он продолжает делать то,что делает.
Мои руки все еще связаны. Я начал думать, что, наверное, веревки ослабли,потому что я больше не чувствую, как они впиваются в тело, а может, я простопривык к боли… но сильно шевелить руками все еще не могу. Я лежу здесьнеподвижно так долго, что большая часть моего тела онемела. Но так даже лучше:онемение позволит мне меньше чувствовать, когда он придет сюда, чтобы закончитьто, что так явно планирует.
Я снова вздрагиваю. Не от холода, но от мысли о том, что он собираетсясделать со мной. Странно, но я ловлю себя на размышлениях о том, как бы все этивещи ощущались, если бы я был девочкой. Не могу представить. Но, предполагаю,что не было бы особой разницы, разве что, будь я девочкой, у меня было быбольше двух отверстий для его насилия.
Сворачиваюсь еще крепче. Вдруг онемение стихает, и я чувствую, как боль сноваразливается во всем моем теле. Стискиваю зубы, сжимаю кулаки и слышу хрустсуставов в пальцах. Мои запястья снова начинает жечь, сквозь истертую кожуверевка давит на открытые раны. По крайней мере, они ощущаются как открытыераны, и, я уверен, что так оно и есть, ведь я помню, как тепла была кровь,струящаяся вниз по ладоням.
Внезапно накатывает голод. После целых двух дней, а может и больше, мой ужепустой желудок начал неметь, но сейчас, как только я подношу свои руки ко рту –голод вспыхивает снова, и мой желудок как будто взрывается. Стараюсь необращать внимания. Я чувствую, как мои холодные руки касаются моего еще болеехолодного рта. Холодного настолько, что проходит несколько секунд прежде чем японимаю что это мой рот. Я продолжаю поднимать руки, пока не чувствую веревку,коснувшуюся моих губ, и я начинаю жевать ее. Я знаю, что это бессмысленно. Язнаю, что это пустая трата энергии, но мне нужно занять мозг, мне нужно что-тоделать.
Металлический привкус растекается по языку. Я так и знал, я знал, что кровьдействительно текла, и это не было просто еще одной галлюцинацией.
Если бы я только мог снять повязку.
В этот раз он связал меня действительно очень крепко. Крепче, чем в прошлыйи в позапрошлый разы, крепче, чем когда-либо, вообще. Мне не знакомы эти узлы…И это совсем не утешает. Он становится все более жестоким. Он всегда былжестоким, но после того как я достиг половой зрелости все пошло из рук вонплохо.
Быстрое воспоминание встает перед моим внутренним взором, а вместе с нимнакатывает невыносимая тошнота. Я заставляю себя проглотить уже подступивший кгорлу ком. Я не хочу лежать в своей собственной рвоте, здесь внизу все и такуже достаточно гадко.
Я ненавижу эти воспоминания. Они преследуют меня каждый день и приходят безпредупреждения. Изображения и ролики вспыхивают в моем уме, изображения того,как он касается меня, этими жуткими нежными прикосновениями. Его ласка хуже егоизбиений. Если он бьет кулаком в лицо – это сразу адски больно, но эта больуходит через некоторое время, и эти синяки заживают, но когда он ласкает меня,гладит руками мое тело – это ощущение остается как пятно, которое невозможносмыть, оно превращается в психические синяки, которые никогда не заживут. Я досих пор могу их чувствовать, думаю, это называется тактильные галлюцинации, и вних я могу ясно ощутить все те вещи, которые он делал со мной. Первый разслучился, когда мне было где-то лет 5, кристально четко я все еще могу почувствоватьту неописуемую боль, когда он ворвался в меня, все еще ощущаю теплую жидкостьбегущую по моим бедрам, смесь его семени и моей крови. Состояние, будто якричу, плачу и блюю одновременно, и когда я думаю об этом – хочется разодратькожу, чтобы избавиться от пятен, которые он оставил на мне. Часами стоять поддушем, разрезать глубокие раны на коже, я даже пытался выжигать на себе знаки,но что бы я ни делал, я всегда буду оставаться запятнанным.
Я помню уроки полового воспитания, несколькими неделями ранее. Они говорилии говорили о том, какой это красивый акт между двумя индивидуальностями, какэто должно быть непередаваемо восхитительно, говорили о возбуждении, и о том,какое это хорошее ощущение, говорили о соитии с использованием прилагательныхсовершенно противоположных тому, что я знал и ощущал до тех пор. Это такжезаставило меня осознать, насколько ненормальным было потерять девственность длямальчика в возрасте до пяти лет, в особенности со своим дядей. Мне вдруг началоказаться, что все окружающие как будто смогли увидеть то, что он сделал сомной, и, прочувствовав каково это, и я понял, что о том, что произошло ипродолжало происходить со мной, я не должен говорить никому. Я начал боятьсятого, что может случиться, если я скажу.
Я ушел с урока задолго до его окончания. Сказал учителю, что мне нужно втуалет, а потом ушел из школы на весь остаток дня. Я ощущал себя заклейменным,чужим, отвратительным, и с того дня я чувствовал себя еще более грязным, словнона меня постоянно смотрят и постоянно осуждают. Дома я все больше и больше сталпонимать, что происходит на самом деле, и в то же время в моей голове всплывалиновые вопросы. Почему он делает все это со мной? Почему в моем классе не былотех, кто испытал бы то же самое? Почему их родители или опекуны к ним так неотносятся? Почему только я?
Я перестаю жевать веревку. Это действительно бесполезно.
Вместо этого я начинаю тереться лбом о бетонный пол, пытаясь стянуть с глазповязку. Мои черные волосы мешаются, я пытаюсь сдуть их, но сдуваю куда-то не туда.Я ведь даже не вижу куда дую. В истощенном и обессиленном от недостатка пищи исна теле мне осталось не так уж много сил, и то немногое что осталось, я решилсохранить, пока оно мне не понадобится. Но все же мне удается собратьдостаточно сил, чтобы тряхнуть головой и смахнуть волосы в сторону. И япродолжаю тереться лицом и пол.
После долгих усилий освобождаю левый глаз. Оглядываюсь. Все что я вижу –это просто разные оттенки темноты, но вроде бы это подвал. Ну конечно этоподвал, нет причин думать, что он оставил меня в каком-нибудь другом месте, ктому же это единственная настолько промозглая, сырая, темная, вонючая ипугающая комната в этом Богом забытом доме. На миг я теряю ощущение реальности.Понимание того где я нахожусь, ощущение, будто я уже не в нашем доме, извините– его доме (я ведь ничто иное как паразит), а бесконечно долго плаваю невесомымв пространстве или падаю в бездну. Но это странным образом немного утешает. Я несовсем сошел с ума.
Хартед («ненависть» прим. перев.) появлялся раз или два.
Не эмоция, Хартед это личность, ну… более-менее. Чак сотворил со мной какую-тосатанинскую хрень, когда я был маленьким. Я подозреваю, что именно после этого Хартеди появился. Помню, как из любопытства попробовал спиритическую доску, иперепугался до чертиков, когда на вопросы, которые я задавал, действительнопришел ответ.
Я не сумасшедший.
Я на самом деле не псих. Но иногда я чувствую, что было бы лучше, если бы яим был, потому что, по крайней мере, у меня было бы логическое объяснение техжутких вещей, которые я вижу. Тогда я бы успокоился, зная, что вдействительности нет никаких демонов или злых духов, есть только больнойлунатизмом я.
Слишком темно, и я не могу видеть надписи на стене. Но я знаю, что этистены покрыты ими; оккультные символы и знаки, которые дядя Чак нарисовалоднажды. Хорошо, что не могу их видеть, они вызывают слишком много плохихвоспоминаний. Как и все в этой грёбаной лачуге.
И судя по всему, я в опасной близости от получения очередной порции плохихвоспоминаний.
Как же так получилось, что я здесь? Брошенным в подвале связанным и голым.Снова. Каким образом я попал сюда в этот раз?
Со мной не так уж легко справится, поэтому он обычно бьет меня добессознательного состояния, чтобы затащить в подвал. Но я не могу вспомнить, чтобымы дрались, перед тем как я оказался здесь. Я вообще не так уж много помню, какбы то ни было.
Я все еще лежу, размышляя, а потом пытаюсь чуть развести ноги, чтобы узнатьбудет ли больно. Если будет – значит, он сделал все что хотел, пока я был в отключке.Если нет… значит для ужаса, в котором я нахожусь, есть все причины.
Не болит. Черт.
Я чувствую, как слеза сползает по лицу. Я терпеть не могу плакать и стараюсьвытереть ее своими изнывающими от боли, онемевшими руками, но на ее место тутже скатывается новая. Я так боюсь. И бояться я тоже терпеть не могу, от этого ячувствую себя таким слабым... А слабыммне быть нельзя, чтобы выжить, я должен быть сильным. Все, через что мнепришлось пройти – этого слишком много для одного. Я не могу так больше… Но чтомне делать? Как бы я хотел, чтобы эмоции можно было просто взять и стереть, какслезу.
Черт.
Что это был за звук? Господи… Думаю он идет.
Да, теперь я слышу как он ходит, его шаги этажом выше, Я даже слышу звонбутылок, а значит он снова напился.
Боже, только не иди к лестнице, пожалуйста, только не иди к лестнице,только не…
Ключ поворачивается в замочной скважине, и я слышу, как он пинком открываетдверь. За ним следуют звуки жалобно скрипящих ступенек, пока он спускается полестнице, все ближе и ближе ко мне.
Я лежу в дальнем углу комнаты, спиной к лестнице, поэтому его не вижу. Всечто я могу – это слушать, пытаясь угадать по звукам, насколько он близко, чтоон делает и в каком он настроении. Теперь мне еще холоднее, я дрожу как осиновыйлист.
Мое дыхание учащается, и, хотя я думал, что уже был обезвожен, напрочьпромокаю от собственного холодного пота, пока тихие слезы страха ползут полицу. Я хочу свернуться еще сильнее, закрыв голову руками, чтобы хоть как-тозащититься, и вместе с тем, я не хочу, чтобы он думал, что я трус, и потому стараюсьлежать неподвижно. Стараюсь.
Но легче сказать, чем сделать, когда ты знаешь, что есть лишь несколькосекунд, перед тем как тебя изнасилуют, и ты не сможешь это предотвратить. И неважно, как ты борешься, и как громко кричишь – нет ничего, что могло бы тебяспасти, никто никогда не услышит твои отчаянные вопли о помощи. Ты простоопускаешь руки и позволяешь этому произойти. И это все, что ты можешь сделать.
Так что я лежу почти неподвижно, горько плача так тихо, как только могу, амое сердце стучит внутри так сильно, что, кажется, с легкостью пробьет ребра.
О Боже…
Я слышу, как он что-то говорит, но я слишком парализован страхом, чтобыпонять что именно. Я на автомате пинаю его, как только чувствую его потныеладони на своих бедрах. И пошло-поехало. Он начинает проклинать меня, хватаетза волосы и тащит меня к стене. Я проклинаю его в ответ, и он бьет меня по лицутак сильно, что я чувствую вкус свежей крови во рту и ощущаю, как лицопульсирует болью. Но это ничто. Ничто, по сравнению с тем, что вот-вотначнется.
Рука проскальзывает между моих бедер и смыкается на гениталиях. Мое дыханиесрывается, потом я кричу. Я начинаю брыкаться, пытаясь освободиться, крича ивопя, зная, что это бесполезно. Он отпускает мои волосы, и свободной рукойхватает меня за горло, чтобы заставить замолчать, шипит мне угрозы и продолжаеттошнотворные повторяющиеся движения внизу. Беззащитный, все что я могу – этостоять, позволяя ему делать то, что он хочет. Что бы я ни бросил против него, онвсе возвращает, но уже в тысячу раз сильнее.
Я уже раздет догола, что чрезвычайно унизительно и панически страшно, нотеперь я слышу, что дела вот-вот станут еще хуже - бряцание ремня заставляетменя осознать, что он тоже раздевается.
Я чувствую его кожу на моей, когда он наваливается на меня всем своимвесом. Он удивительно тяжелый, для кого-то настолько же тощего как он. Я тожетощий, хотя и ненавижу это слово. Я даже чувствую, как наши ребра трутся друг одруга. Мои руки все еще связаны, придавлены чем-то, что медленно набухает и увеличивается.
Я бы мог пнуть его ногой, прямо в пах, так сильно, чтобы он упал на колении не смог догнать меня. Но я настолько парализован и ослаблен страхом, что дажене осмеливаюсь думать об этой возможности. Я ничего не могу сделать. Просто немогу.
«На колени!»
Я качаю головой, заикаясь произношу какие-то слова, но как я и ожидал, этоего только злит. Когда я был младше, я вообще не смел протестовать, но впоследнее время начал противиться. Я не очень понимаю почему, наверное, простонаивно надеюсь, что в один прекрасный день он поймет, что я искренне не хочуэтого делать. Но как я могу убедить его в этом, если даже сам в это не верю. Яне могу не возбуждаться, когда он трогает меня определенным образом, и я этого непонимаю потому что совершенно не испытываю никакого удовольствия. Это все таксмущает.
Он толкает меня, и я падаю на колени. Я чувствую запах того, что находитсяна уровне моих глаз; запах почти настолько же омерзительный, как и вкус. Якусаю дрожащую губу, отказываясь открыть рот. Он кладет ладонь мне на лоб иколотит меня затылком о кирпичную стену позади. Моя голова взрывается болью, ия снова кричу, но звук тонет в пульсирующей боли.
«Давай!» - орет он. «Открывай свой ебучий рот, сученок, или я размозжу тебечереп!»
И Бог свидетель – он это сделает. Он ломал мне кости и раньше, а потомуразбить мне голову тоже не постесняется.
Другим вариантом было бы откусить ему все нахрен, но если я это сделаю, тогда он точно убьет меня.
Он снова хватает меня за волосы, крепко, подначивая бросить ему вызов.
Я близок к гипервентиляции, настолько замерз, что не чувствую большей частисвоего тела, и в некоторой степени я нахожу облегчение в том, что мое телоонемело почти полностью, ведь сейчас я открываю рот.
(с) Elise M. Syvertsen (oomizuao)
Ссылка на оригинальный текст (англ.)
furry other furry фэндомы
Два нововведения:
тег furry animal - для фуррей с животным телом или зооморфам как их на фурвики назвали.
подтег sergal в furry art-е - тег сами знаете для кого, ибо их много стали постить.
тег furry animal - для фуррей с животным телом или зооморфам как их на фурвики назвали.
подтег sergal в furry art-е - тег сами знаете для кого, ибо их много стали постить.
рассказ story furry other furry фэндомы
Продолжение, следующие четыре главы
Глава 5 Подъём.-Стой! Кто идёт?!- закричали через рупор и включили прожектор.
-С Полиса! Пропустите?- ответил и прищурил глаза.
-Ты с мутантом, нет пока она не уйдёт или ты её не убьёшь, ты не пройдёшь!- сказал охранник.
-Она... Приручена! И не будет никого трогать, мы быстро на поверхность выйдем и всё!- солгал я,
-Тогда ладно!- сказал охранник и приглушил прожектор. На посту их было 7-ро. С Рейховскими нашивками и в чёрных, кожанных плащах. Кали прижалась ко мне и мы решили быстрее пройти эту станцию. Плевать на патроны, еду... Я терпеть не мог фашистов. Поднявшись на слабо освещённую станцию мы быстро двинулись к гермозатвору. Там было три бойца с этой станции, хоть тут повезло. Один уже старый а двое других молодые. Ну лет по 20 а старику я бы дал лет 60.
-Открывайте ворота,- сказал я охране. Те лишь посмотрели на меня и отвернулись.
-А ты откуда будешь?- спросил старик.
-Я с Полиса. На поверхность там не пустили подумал может тут выпустят,- ответил я.
-А это что у тебя за чудо зверь?-спросил один из охраны со шрамом.
-Расскажу не поверите. Откройте ворота,- сказал я и положил руку на подсумок с противогазом.
-Ладно. Открывай ворота Леха,- сказал тот что со шрамом и другой, рядом сидящий встал и начал крутить вентиль. Когда ворота открылись на такой промежуток чтобы мог пройти один человек мы побежали вверх. Пока поднимались я одел противогаз и перекинул охотничье ружьё. И вот мы вышли снова к мёртвой Москве. Она встретила нас как тогда ледяным ветром. Кали была в своей маске и стояла рядом со мной. Осмотревшись и определив место где находится Кремль, мы двинулись туда.
-Все здесь, какое-то мрачно, не приветливое. А через 40 лет вы подниметесь на верх и отстроите город, заново уже почти такой же как щас у меня,- сказала Кали осматривая руины домов и ржавые останки машин и их владельцев.
-Когда-то мы жили как ты щас у себя, а теперь это не жизнь а... Выживание, существование не знаю как это назвать. Но знаешь, я бы хотел попасть в будущее. А особенно мои друзья, мёртвые друзья,- сказал я и посмотрел на небо. Тёмные, мрачные и грязные облака, наполненные злость, горечью и мечтами этого мира расстилались там, на верху и редко проглядывали яркие как свет полисовских прожекторов, лучи солнца.
-Саш, слушай а почему ты у поста соврал?- спросила кошка и снова взяла меня за руку.-Я не смог тебя отпустить. В Полисе тебя шлепнут а убить тебя у меня... Рука не поднимется, щас не поднимется,- ответил я и сменил фильтр.
-Ха, ты в этих старом противогазе похож на слона!- засмеялась Кали.
-Это как в анекдоте. "Папа пускай слоники ещё побегают. Нет, дочь слоники устали. Ну пап... Ладно последний раз! Рота, одеть противогазы!- рассказал я ей старый анекдот и там снова рассмеялась,
-Подходим.-Ага, вижу башни. Там, у Мавзолея я сделаю переход и мы телепортируемся ко мне. Точнее в НИИ ГИДРА. Там крупный комплекс. Казармы, столовая, лаборатория, инкубационное отделение и офисы. Ну кинозал, спортзал и другие. Там я тебе все покажу, пойдём а то уже почти вечер.
Глава 6 Там.
Войдя в полуразрушенные ворота Кремля, Кали сразу же двинулась к Мавзолею. Я еле за ней успел, похоже даже здешние чудовища не могут так передвигаться, но ведь она не чудовище. Когда мы прыжками и бегом дошли до Мавзолея, Кали вынула какую-то палку с шипами и начала над ней "колдовать".
-Сколько это займёт времени,- спросил я и сел за поваленным деревом.
-Ну минут 10,- сказала Кали и повернулась ко мне спиной. Вздохнув я повернулся в сторону выхода и стал караулить тех кто войдёт сюда. Я знал кто это будет. Те оставшиеся бойцы не будут сидеть у Полиса, они будут искать меня, а если они видели ещё и Кали то и её тоже. Перещитав патроны к ТОЗ я злобно оскалился. Шесть патрон дробью и две пули, которые в стволе. На Наган два барабана и нож, всё. Посмотрев в сторону входа я как и ожидал, увидел восемь солдат Чёрных. Чёрная броня сверкала на солнце и выдавала их месторасположение. Подождав пока они приблизятся на оптимальное для выстрела расстояние, дал залп дуплетом. Один упал с оторванной рукой. Перезарядив ружьё я дал время чтобы они снова приблизились и дал один выстрел в противника. Не пробил. Да если даже и не пробил то ранил или напугал. Следующий выстрел откинул врага на пять метров и скинул в лужу. Четыре патрона. Посмотрев на Кали и убедившись что она возиться дальше я перезарядил ТОЗ и дал выстрел в слепую и... Попал! Но не убил. Второй патрон угодил прямо в маску. Её сорвала и лис завалился на бок, задыхаясь от едкого и отравленного воздуха мёртвого города. Засунув оставшиеся патроны я не смог выглянуть и дать выстрел так как попал под обстрел. Заметили. Но дал выстрел в слепую и промазал. Убрав ТОЗ, я вынул Наган и выглянул через дырку. Там маячила чья-то голова, точнее уши. Прицелившись я отстрелил ухо врагу с со смехом спрятался за дерево.
-Что такое?- спросила Кали не отрываясь от приборов.
-Да я ухо там отстрелил, хах- рассмеялся я и снова выглянул из дырки.
-Всё готово!- крикнула Кали. Обернувшись я увидел синию спираль которая постоянно закручивалась. Кали махнула рукой, показывая мне "Иди сюда". Уйдя перекатом к ней я присел и дал три выстрела в чёрного. Ошеломив того. Кали толкнула меня в спираль и прыгнула сама. Следующий момент можно было описать так "А мы сидим как дураки, спина к спине в руках штыки". На нас смотрели десять человек и аплодировали. Все были в белых, медицинских халатах и в марлевых повязках. Тока один стоял без неё. Глубоко пожилой мужчина, лет 80 бы дал точно смотрел на Кали и аплодировал. Кали попыталась встать на согнулась от боли и взялась за правый бок. Старик поманил пальцем одного из учёных и что-то прошептал ему на ухо. Комната была бело-серая с различной аппаратурой, которую я никогда не видел, в центре была металлическая платформа, на которой я и сидел, передо мной возвышаясь метров на 10, была платформа где стоял этот дед(наверное что-то вроде капитанского мостика) а сзади пониже были тоже платформы, на которых были различные аппараты, по бокам лестницы и приборы на мостиках. Кали смотрела на старика не сводя с него глаз. Как-будто её взяли под свой контроль, она зависла и даже, мне показалось что она не дышала.
-Мастер, я выполнила ваше задание,- сказала она не сводя с него взгляда.
-Молодец, можешь с ним познакомить меня?- сказал старик шепотом но я его слышал даже через резину противогаза.
-Александр его зовут кличка Егерь. Почему не знаю,- сказала Кали.
-Да это из-за ружья. Охотником меня считают вот всё,- вмешался я и снял противогаз.
-А ну тогда, понятно. Я вообще не ожидал что в прошлом найду того, кто нам поможет. Но я должен удостовериться что ты сможешь, нам помочь. Пройдешь специальный тренажёр и тогда посмотрим,- сказал старик и вышел из зала.
-Давай, помогу,- сказал я Кали и помог ей подняться. Когда мы вышли из комнаты к нам подбежал медик и забрал Кали. Вот гад. Старик ожидал меня чуть подальше где забрали кошку. Тренажёр представлял из себя отполированную серую капсулу где в центре было кресло. Когда я залез в капсулу она закрылась и передо мной появилось поле с различными укрытиями и ямами.
-Александр, слушай твоя задача уничтожить все врагов. Их всего 10, но они наша элита а ты пока ровным счётом никто. Удачи,- сказал старик. Было как-то не по себе. Ведь я тут в первые и вообще ничего не знаю. Все было как в жизни, управление, все. Вынув ТОЗ я проверил наличие патрон (подумал вдруг будут) но ничего. Полтора барабана на Наган. Против десятерых. Шансов мало. И тут я вспомнил про пистолет-пулемёт. Убрав револьвер я вынул из чехла ПП, близко похожий на АК-74У но меньше и снял с предохранителя...
Глава 7 Ходячий путеводитель.
-Поразительно! 10 краповых беретов раскидал как "гопников". Молодец. Ладно, Кали ждёт тебя у выхода покажет здание,- сказал старик когда я одержал победу в этом симуляторе. У выхода меня ждала Кали и десять бойцов которые были в симуляторе. Это были фурри как и Кали. Три волка различной окраски, ящер, гепард, лев, леопард и две рысь, при чем одна из них девушка. Когда я вышел все десять бойцов отдали мне честь и пожимали руку.
-А ты ещё и не промах. Элиту разбил. Не каждый даже из Чёрного меха может сделать, годы подготовки и то навряд ли. А тут ты, не подготовленный перебил их. Поздравляю,- сказала Кали и похлопала.
-Спасибо, я сам не ожидал. Тока я щас хочу, спать. Сильно,- сказал я и зевнул.
-Погоди, тебе надо дезинфекцию пройти я аж тут чую как от тебя радиацией фонит. Пойдём покажу, заодно расскажу о нашей "крепости". Пойдём... Вообще НИИ ГИДРА разрабатывался для создания нашего отряда. Куда могут войти тока фурри. Но потом три года назад мистер президент приказал создать из нашего института неприступную крепость с подземными транспортными шлюзами и тяжёлым вооружением начиная от пушек Гатлинга калибра 100 миллиметров и заканчивая гаусс оружием, которые были у в твоём мире у Чёрного меха. Стены были созданы заново. Титановый сплав с бетоном и различными примесями, создал неприступную крепость. НИИ ГИДРА частно называют Цитадель. Подземная часть бункера уходит под землю метро на 700 метров, там расположены склады, железнодорожный узел, транспортный узел, противоатомный бункер. Так... Ну узлы ведут из Москвы в Сибирь где большие шишки могут спрятаться. Смотри мы находимся на четвёртом уровне, Лаборатория, ниже Казармы, спортзал, киностудия с залом. Под Казармами, столовая сан.узел и медицинский отдел и кабинет Мастера... Да тот старенький и противный дедушка, не перебивай. Первый уровень это главный зал и приёмная. В подземке также Инкубационный пункт. Щас там там закрыто, а пока давай, я тебя к мед центру отведу, тебя "протравят", блох удалять хах. Потом в казармы и спать!- рассказала Кали и в конце сказала так как-будто она об этом мечтала пару недель. Хотя может так оно и есть? Спустившись на белом лифте на два отсека ниже я двинулся за кошкой пару раз случайно наступив на хвост. Медицинский отдел представлял из себя крупную комнату с белым кафелем и стеной в центре (наверное операционная) и медиком, человеком. Он был в таком же белом халате и с марлевой повязкой.
-А Кали, привет. Я уже всё знаю, Мастер всё мне рассказал. Снимайте свой тулуп, вам новый выдадут и проходите за дверь,- сказал медик. Сняв химзу, резиновые перчатки и специальные сапоги я пошёл к двери. Как я и думал, операционная, но с какими-то капсулами по бокам.
-Заходи!- сказал медик и открыл одну из капсул. Когда я вошёл в в неё, он её закрыл и вынул какой-то прибор, похожий на планшет. Потыкав в него пару раз я начал чувствовать что капсула чем-то наполняеться. Причём с таким противным запахом что хотелось бежать, но пару секунд и все прошло.
-Всё, радиация выведена, ты здоров. Удачи, форму тебе дам при выходе,- сказал медик. Такая же химза как и у меня, тока размером меньше.
-Как там мерзко. В капсуле, чувствуешь себя как селедка в банке, ни туда ни сюда, брр,- сказал я Кали когда вышел.
-Ага, знаю. Сама тока оттуда,- сказала кошка,- так ну что тебе ещё расскажу. Ну задавай вопросы.
-Как по настоящему зовут того деда?
-Честно... Я не знаю, тока его все считают основателем ГИДРЫ.
-Ладно. Какова моя следующая задача?
-Спи, ешь, отдыхай. Мы будем ждать ответа от Чёрного меха.
Вот и ладушки это я люблю больше всего. Создаются ли сейчас фурри?
-Да, их и не прекращают создавать. Может завтра сходим. Я там с акулой уже познакомилась, скора выпускать будут.
-Меня твои "братья по крови" трогать не будут?
-"Братья по крови"?! Ха я тебе более скажу в нас есть частичка человека! Так что это и твои братья и сёстры тоже.
-Где я смогу взять дробь, пули к Нагану и Гепарду?
-С дробью я смогу помочь а с другими, увы нет. Сняты с производства. Могу дать АК сотой серии а так увы нет.
-Ладно. Все вроде.
-Ага мы уже и пришли... Смотри это твоя койка. Бедный, вот смотрю я на тебя и думаю, ты же даже солнца не видел, моря надо будет тебя взять, когда отпуск у меня будет.
-Знаешь... Ты права, я же родился после катастрофы. Через год. Маму я не помню вообще, отец заботился обо мне до того как мне исполнилось 16 лет и пропал. На моё день рождение... Погиб, задрали мутанты. Но он меня учил, подготавливал, как знал! Как знал что я не простой кусок радиоактивного мяса. А тот кто должен что-то сделать. Что-то великое... Что-то героическое. Он знал и говорил мне, а я все мимо ушей пускал. Я до сих пор помню как на моё день рождения, собрались гости, друзья, все ждали моего папу и вот брезент палатки откинулся и вместо отца входит его напарник и говорит "Саш... Твой отец... Погиб" я думал что всё жизнь закончилась и в тот день вместо праздника мы поминали его. А потом он мне приснился. Говорил "Александр твой долг отправиться на станцию Кузнецкий Мост когда тебе будет 18 лет" и вот дальше ты знаешь,- рассказал я Кали и не обратил внимание как во круг нас собралась толпа фурри "разной национальности".
Глава 8 И снова под землю.
Проснулся я позже всех, в казарме никого не было. Полежав на койке ещё минут с пятнадцать и подумав о том что мне сказала вчера Кали. Ну в основном это строение этого комплекса. Я пытался представить себе каждую часть этой крепости. Кинозал, спортзал, столовую и наверное больше всего этот инкубационный пункт. Машинально засунув ноги в ботинки я встал с кровати и подошёл к окну, на которое я вчера не обратил внимание. Моя мечта сбылась. Яркое солнце било мне в глаза сквозь лёгкие и редкие облака. Я стоял и смотрел так как будто это было для меня что-то новое и потрясающие.
-Проснулся?- спросила тихо вошедшая Кали.
-Небо, солнце... Неужели это все правда?- спросил я не отрываясь от солнца и города.
-Да, я уверена город тебе понравится больше чем небо. Ладно пойдём в столовой уже ждут,- сказала Кали и взяла меня за руку. В отличии от неё я вчера заснул в том чем был. Химза и резиновые перчатки. Под подушку револьвер и руку на нож и спать. Кали была одета в чёрную майку и полу шорты, такого же цвета. На ногах чёрные кроссовки под манер фурри. Спустившись на лифте вниз мы повернули на лево и двинулись к столовой. Там уже был галдёж и общение во всю. Усадив меня за свободный стол Кали ушла. Столовая была забита вся, люди и фурри бывало сидели за одним столом и разговаривали как старые друзья. Я не обратил внимание как ко мне подсел лев. Худой как швабра, на морде очки. Серый свитер и синие джинсы.
-Дима, здравствуйте,- сказал лев.
-Александр, очень приятно,- сказал я и пожал мохнатую руку.
-О! Димон здарова, Саш это наша легенда! Дима Хакер. Семь раз Пентагон взломал! Восьмой не дали, президент сказал "хватит и так их напугали",- сказала пришедшая Кали с двумя подносами, где был суп, картофельный и гречка с мясом. И чай... Настоящий чай не из грибов, а из чайных листьев.
-Да? Везёт. А я от красных удрал... Твою железнодорожную медь!- сказал я треснул по лбу.
-Что такое?- спросили Кали и Дима.-Я в Полисе не отдал кое-кому кое-что,- сказал я вспомнив про поручение которое попросил старик с Кузнецкого моста.
-Да ладно. Ты доедай и пойдём покажу инкубационный центр. Для нас открыли,- сказала Кали. Пока я ел я молчал а вот Кали с Димой разговаривали во всю. Доев все что было в тарелках я на последок оставил чай. И залпом его осушил весь двухсот граммовый стакан. Кали посмотрела как будто я не чай выпил а говно извините за выражение съел.
-Всё... Теперь веди,- сказал я Кали когда выпил чай. Но пошли не сразу, в отличие от меня Кали тянула трапезу пережевывая каждый кусок. Когда доела она сказала пойдём и попращалась с Димой.
-Мда а у меня от этого Пентагона тока открытка была. И то куда-то пропала,- сказал я Кали когда мы вышли из столовой.
-Ну а у нас вот какой хвостатый гений. Тока он это... Ты к нему не лезь когда он за компьютером. Он нервный так как в доту играет там. А так спокойный,- сказала Кали но я ничего не понял. Дойдя до лифта мы в месте с парой учёных-людей спустились в инкубационный пункт. В начале чёрный коридор который освещался слабыми лампами. А потом огромный затвор из стали и железа открылся перед нами и мы вошли в яркую комнату где были несколько сотен таких же капсул, как и в мед кабинете. В некоторых капсулах были новые фурри за которыми следили из мостика сверху. В некоторых плавало что-то не понятно, бесформенное. Моё внимание привлекло синее существо с очень длинным хвостом и ушами. Белые глаза с чёрными зрачками открылись так не неожиданно что я аж отпрыгнул от капсулы.-Скора выпускать будем. После завтра введут в строй. Рейдайз. Прикольное существо. Эх жаль что это первый образец и мы ровным счётом нихрена не знаем как он себя поведёт. Но уже разговаривает но пока тока с Мастером. Со мной ни разу смотрит и всё, ладно пойдём дальше,- сказала Кали и двинулась вперёд. Зверек поднял синию лапу раздвинул пальцы с длинными когтями и приложил к стеклу капсулы. Сердце забилось от страха, а сто если я положу руку на стекло и оно меня тяпнет? Но переборов страх я медленно, как впервые я заряжал ТОЗ, положил руку на лапу этого странного существа. Нет тот зверь явно не хотел нападать он тока улыбнулся и снова заснул.
-Я помойму новым другом обзавёлся,- сказал я ошарашенной кошке.
-В-вижу! Как выпустят оно тебя найдёт! Пойде-е-ом,- протянула Кали и потащила меня от капсулы. Существо улыбнулось и помахала своей синей лапой.
-А вообще скока тут капсул?
-Ох… Вроде 480 штук. И тока 172 заполнены. Это удовольствие не дешёвое. Кошачьи, псовые тока на полмиллиона. Ящеры, акулы на лимон. Рейдайз ещё дороже, не знаю на скока,- сказала Кали. Дойдя до стены мы повернули влево и подошли к акуле.,- вот она. Её в мой отряд закинут.
-твой отряд?
-Да. Пять бойцов не сичтая меня. Мартин- волк, отличное обаяние, Валентайн- тигр лучше всех передвигается бесшумно. Кросис это снайпер собака он. В прямом смысле. Димона ты знаешь. Ну вот ещё она будет тока что у неё за талант я не знаю… Ну тебя наверное тоже ко мне припишут,-сказала Кали и мне стало не по себе,- ладно пойдём. А то я почитать хотела. И тебе советую!
