Zummeng - "Древо Жизни

Добрый день. Моя первая работа с фурри, рисую я как мой наводчик на ИС-3 наводит, а писать я люблю. Извиняюсь что мало делал на телефоне, позже остальные главы скину. Ну не судите строго. И ещё как аудиофайл прилепить сюда?

Глава 15

      Размышляя, Спайк тихо лежал на больничной койке.

      Он находился здесь уже неделю. Сэм заходил каждый день. Ему, конечно, не разрешали заходить к Спайку в палату, но он приносил комиксы медсестре и просил передать их Спайку. Спайк был признателен, за то, что у него, наконец, появилось что-то интересное почитать, и он перечитал их все.

      Скучал ли он за своим лучшим другом?

      Спайк фыркнул. Сэм больше не был его другом. Чему-то внутри него было трудно принять мысль, что они с Сэмом больше не друзья, но Спайк был абсолютно уверен, что больше никогда не хочет видеть Сэма. То, что Сэм приносит комиксы – это просто жалкая попытка вернуть его обратно.

      Спайк не хотел сейчас деликатничать, он хотел быть холодным, хотел быть бессердечным.

      Так было бы намного проще.

      Тем не менее, Спайк не мог перестать думать обо все том времени, весело проведенном вместе с Сэмом. Сначала он хотел улыбнуться этим воспоминаниям, но потом вспомнил то, о чем сказал ему Сэм, и это замарало все воспоминания. Кто знает, как долго в Сэме зрели эти мерзости? Спайк помотал головой, он не хотел больше про это думать. Вместо этого он выглянул в окно, посмотреть на птиц. Затем его глаза, вдруг, раскрылись и он почти ахнул.

      «Дежавю» - подумал он про себя, вспоминая день из глубокого-глубокого прошлого, день о котором он не вспоминал уже много лет.

      Спайку в тот день было не больше четырех. Он помнил, как ел вкусный сэндвич и смотрел в окно на птиц, которые погожим весенним днем счастливо порхали на улице. Он помнил ее голос, и то, как что она всегда говорила с ним по-матерински добрым голосом.

      «Снова мечтаешь, милый?» - спросила она его.

      Маленький Спайк отвернулся от окна и посмотрел на нее. Он широко улыбнулся.

      «Извини, тетя Эмили. Я просто смотрел на птичек» - сказал он, возбужденно показывая на них пальцем.

      «Ничего срашного, милый» - улыбнулась она в ответ и тоже выглянула в окно, чтобы взглянуть на птиц. – «они прекрасны.»

      Эмили. Полностью – Эмилия Демельза Итон. Она была доброй старой леди, которая заботилась о Спайке, после того как умерли его родители. Он не особо помнил время, проведенное с леди, которую он однажды назвал тетей, но он помнил ее лицо и помнил тот конкретный день.

      «Замечательная погода, правда?» - сказала Эмили и сложила руки, глядя на улицу.

      Как раз в этот момент послышалось, как кто-то постучал в дверь.

      «Кто это может быть?» - удивилась она и слегка нахмурилась: к ней не приходили гости уже долгие годы.

      «Я хочу открыть!» - воскликнул Спайк и спрыгнул со стула.

      «Спайк, подожди» - сказала ему вслед Эмили, но он уже добрался до двери.

      «Здравстуйте, добро пожа…» - Спайк замолчал, когда увидел в дверях высокого незнакомца.

      У него были холодные голубые глаза, серые волосы и было в нем что-то очень жуткое, из-за чего Спайк уставился на мужчину, озадаченный улыбкой на лице незнакомца.

      «Ну, здравствуй, маленький Шаффер» - сказал мужчина и изобразил то, что считал теплой улыбкой.

      В дверях появилась Эмили.

      «Здравствуйте?» - сказала она – «Могу я вам помочь, сэр?»

      «Собственно говоря, можете» - сказал незнакомец и стал, вдруг, очень серьезным.

      «Меня зовут Чарльз Шаффер, старший брат покойного Джеремия Шаффера, с которым, как я понимаю, вы были знакомы. Я здесь, чтобы поговорить о его сыне.»

      Спайк воззрился на мужчину, который знал его фамилию и его отца. Он взглянул на Эмили, и ее лицо больше не было добрым, она выглядела скорее, как будто хотела, чтобы этот мужчина ушел.

      «Тётя Эм?» - попытался Спайк.

      «Солнышко» - сказала Эмили и ласково положила руки Спайку на плечи – «будь так добр, погуляй пока в доме»

      «Хорошо» - немного запнулся Спайк и зашел внутрь.

      Эмили закрыла за ним дверь, но, тем не менее, Спайк мог слышать, о чем они говорят и подглядывал в замочную скважину, чтобы увидеть, что они делают.

      «Что Вам нужно, Чарльз?» - в голосе Эмили таился гнев.

      «Таким тоном, да?» - ухмыльнулся Чарльз – «Я так понимаю, мой братец рассказывал Вам обо мне? И Вы поверили ему, я полагаю?» Он усмехнулся и пробормотал «Как наивно.»

      Эмили ничего не сказала. Спайк не мог видеть ее лица, но догадывался, что выражение на нем раздраженное.

      «Сколько Спайку?» - спросил Чарльз.

      «Ему четыре с половиной» - ответила Эмили резко.

      «И он живет здесь с тех пор как..?»

      «Верно» - прервала она.

      «Понятно»

      Эмили уперла руки в бока. Очевидно, Чарльз ей нисколько не нравился.

      «Ну» - продолжал Чарльз, глядя в сторону – «Похоже, я – единственный живой родственник и он мой племянник, так что…» - он уставился ей прямо в глаза и торжественно сказал – «я хочу его.»

      «Что?» - воскликнула Эмили. – «Вы не можете забрать его у меня! Джереми оставил его на мое попечение. Он Вас даже не знает!»

      «Он заберет меня от тети Эмили» - подумал Спайк.

      «Боюсь, миссис Итон, вам придется мне в этом посодействовать. Я приеду за ним завтра в семь вечера.» - сказал Чарльз.

      «А что, если я откажусь?» - почти прорычала Эмили.

      «Вообще-то…» - сказал Чарльз и вытащил бумажную форму из кармана.

      На ней были подписи и печати, насколько Спайку было видно сквозь замочную скважину. Чарльз ухмыльнулся и продолжил:

      «У Вас нет выбора.»

      Спайк открыл глаза. Он не мог вспомнить ничего больше, во всяком случае – ничего конкретного. С того дня он помнил все фрагментами.

      Ему стало грустно, что он не может вспомнить больше о тете Эмили, о той, которая больше остальных, из всех, кого он знал, приблизилась к роли родителя. Он любил ее, и, не смотря на то, что он всегда звал ее тетей – она всегда была ему как мать. Где она сейчас? Все еще живет в домике, справа от леса? Жива ли она еще? Должна быть, она не может быть старше шестидесяти с чем-то. Он хотел встретиться с ней снова, когда-нибудь и как-нибудь.

      Когда он был маленьким он так хотел просто убежать к Эмили и жить вместе с ней, но он не смел. Не после угроз Чарльза, о том, что тот убьет дорогую тетушку Спайка (или нянюшку, как Чарльз ее называл), если Спайк когда-нибудь придет к ней, и что после этого он сделает со Спайком страшные вещи, а может даже и убьет его: медленно и мучительно.

      Спайк никогда бы не причинил вреда Эмили, а потому, он никогда ее не навещал.

      Он лег на спину, задумчиво уставившись в потолок.

      А потом его как громом ударило: Чарльз не знал, что Спайк в больнице. Он отсутствовал почти неделю и его дядя не знал, где находится его племянник.

      Спайк сел на кровати, пошевелил пальцами и выпрямил конечности, чтобы проверить болит ли еще что-нибудь. Сильной боли он уже не чувствовал, так немного болели ребра, когда он вытягивал руки определенным образом. Затем он попытался открыть рот. Боль пронзила его нижнюю челюсть, и он снова закрыл рот, пытаясь не скрипеть зубами. Его челюсть еще не исцелилась. Врач сказал ему, что на это потребуется шесть недель. Спайк не мог оставаться в больнице шесть недель. Одной было более чем достаточно. Ему надо было отсюда выбираться.

      Спайк огляделся. Он увидел, что его одежда, или, скорее, тренировочная одежда Сэма, все еще лежит аккуратно сложенная на стуле у кровати. Его ботинки стояли на полу под креслом. Судя по всему, он готов уйти, но предстояло еще выяснить, как выбраться из больницы и вернуться домой.

      Так что он снова лег на кровать и стал придумывать план.

      Было раннее утро, Сандерс вышел из автобуса и взглянул на маленькую больницу по другую сторону дороги. Он держал маленькую детскую книжку подмышкой, озаглавленную «Птичка со сломанным крылышком»

      «Пап?» - спросил его вчера Сэм – «помнишь «Птичку со сломанным крылышком»?»

      «Конечно, помню» - ответил Сандерс и его лицо погрустнело.

      Сандерс очень хорошо помнил эту историю. Он помнил, как впервые читал ее Сэму, когда тот был маленьким, думая, что это и в самом деле была детская книжка, а не книга для взрослых с иллюстрациями как в детской книге, и от концовки ему стало так грустно, что у него почти выступили слезы.

      «Ты придумал для меня альтернативную концовку» - напомнил Сэм. – «поменял ее на счастливую, чтобы я не грустил. И я не грустил, до тех пор, пока снова не нашел книжку и не узнал что концовка была совсем не счастливая, скорее даже ужасная.»

      Птичка со сломанным крылышком – была про маленькую птичку, которая родилась со сломанным крылом. Она оставалась в гнезде, пока ее братья и сестры учились летать. Когда они ели, ее братья и сестры клевали ее, не делились едой, и она слабла.

      Однажды, вся семья улетела на зиму, но птичку со сломанным крылышком оставили. Она проснулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее семья улетает. В отчаянии она хотела последовать за ними, но споткнулась и выпала из гнезда. Она села на землю, глядя, как ее родители, ее братья и сестры улетают от нее все дальше и дальше. Она кричала им, но они не повернули и продолжали лететь, как будто забыли о ее существовании. День за днем становилось все холоднее, но птичка со сломанным крылышком терпеливо сидела на земле и ждала когда вернется ее семья. Но они так и не вернулись. Наконец, выпал первый снег и укрыл останки мертвой птички со сломанным крылышком.

      Сандерс вспомнил свой разговор с Сэмом за кухонным столом в другой день:

      «Однажды ты сказал мне, папа» - говорил Сэм – «что, ты думал, что мораль книги была в том, что родители должны любить своих детей не смотря ни на что. Не смотря на недостатки, каждый ребенок имеет право быть любимым. Я вспомнил об этом, из-за того, что ты сказал мне пару дней назад. Что ты будешь любить меня, даже не смотря на то, что я – гей.»

      Сандерс по-отечески улыбнулся.

      «Быть геем – это не недостаток, Сэм.»

      «Может и нет» - сказал Сэм – «но, кажется, это не нормально.»

      «С моей точки зрения» - начал Сандерс – «это, вообще-то, совершенно естественно. Как бы то ни было, «нормальность» - сильно переоценивают. Гомосексуальность – это просто способ уменьшить популяцию, никого не убивая.»

      Сэм недоверчиво уставился на отца.

      «… Что?»

      «Да ладно, сам подумай! Это должно быть совершенно естественно, и…»

      «Пап. Все. Я понял. Я не готов к речи.» - быстро сказал Сэм.

      «Да я и не собирался речь толкать.» - сказал Сандерс немного раздраженно.

      Сэм откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

      «Однажды я показал эту книжку Спайку» - пробормотал он.

      «Да? И что он сказал?» - поинтересовался Сандерс.

      Сэм начал вспоминать.

      «Он сказал мне… что мог бы посочувствовать птичке, но концовка его не огорчила.» - Сэм задумался – «Я помню, как подумал, что это немного странно, что ему не жалко птичку, и я вспомнил что еще он сказал. Он думал, что то, что случилось с птичкой в какой-то мере справедливо. Что, может быть, птичка просто не заслуживала жизни.»

      «Спайк так сказал?» - изумленно спросил Сандерс.

      «Ну, что-то на это похожее» - ответил Сэм – «Он всегда был о себе невысокого мнения, и сказал, что чувствовал себя очень похожим на эту птичку, говорил, что его родители покинули его так быстро, как будто тоже улетели. И хотя он не был изувечен, как птичка, но птичка, как ты говоришь, была с изъяном, и я думаю, что Спайк видел себя просто как один большой ходячий изъян. »

      «Это печально.» - тихо сказал Сандерс.

      «Угу» - кивнул Сэм. – «Я даже помню, как он однажды сказал, что он хуже чем мусор, и потому что он такой никчемный – не важно, что с ним делает Чак, как бы там ни было, он этого заслуживает.»

      Сандерс вспомнил, как у него внутри все перевернулось, когда Сэм договорил это предложение. Сэм широко открыл глаза, осознав, что он только что сказал: разболтал, что между Спайком и его дядей действительно что-то происходило, и что происходили совсем уж нехорошие вещи.

      У них был долгий и серьезный разговор, и Сандерс наконец узнал, что Спайка бьют дома. Он никогда не чувствовал себя более разъяренным, чем в тот момент, но сумел сохранить спокойствие. Он и Сэм, наконец условились, что в тот день, когда Сэм будет в школе, у Сандерса будет разговор со Спайком, и он поговорит с ним про насилие и предложит ему помощь. Сандерс даже пообещал упомянуть в разговоре, что если Спайк захочет, он сможет жить у них.

      Сандерс выдохнул, подготавливая свой разум к тому, что собирался сказать. Потом он перешел дорогу и прошел сквозь стеклянные входные двери больницы.

      «Добрый день, мэм» - сказал Сандерс сотруднице, которая сидела в углу за большой стойкой.

      «Чем могу помочь?»

      «Спасибо. Я здесь проведать кое-кого.» - сказал Сандерс.

      «Как Вас зовут, сэр?» - спросила она его.

      «Меня зовут Питер Невин Куивин Сандерс»

      «Как-как вы это произнесли?» - прервала его леди, почти перед тем, как он назвал ей свою Фамилию. Сандерс начал снова произносить, но леди за стойкой не была из терпеливых и попросила его просто записать его имя на листике.

      «Я здесь чтобы навестить Спайка Шаффера.» - объяснил ей Сандерс.

      «Мальчика из двести третьей?» - спросила леди – «Простите, сэр, но его у нас больше нет.»

      «Что?» - сказал слегка обескураженный Сандерс. – «Как это, его у вас больше нет?»

      «По всей видимости, ему удалось сбежать этой ночью.»

      «А вы не пробовали его поискать?» - спросил Сандерс в отчаянии.

      «Он оставил записку, в которой говорилось, чтобы мы его не искали и что он отправился домой.»

      «Господи, да он же ребенок» - сказал Сандерс, повысив голос.

      Он был в отчаянии. Не только потому, что Спайк ушел, но и потому что до дома были километры и километры, и Спайк был сам по себе, в попытках найти путь домой из места, в котором он никогда раньше не был. Он прямо сейчас уже мог потеряться. Сандерс запустил пальцы в волосы, пытаясь себя успокоить.

      «Простите, мэм. Я просто… Я поищу его сам. Не беспокойтесь» - сказал он и вышел.

      Ему пришлось присесть на лавочку, чтобы еще немного успокоиться. Он схватил тонкую детскую книжку и открыл первую страницу. На ней Сэм оставил сообщение:

      Дорогой Спайк. Ты думаешь, что ты ничего не значишь, но для нас – ты значишь очень-очень много. Пожалуйста, помни это. Мы любим и поддерживаем тебя, не смотря ни на что. Это то, для чего и нужна семья. Ты – часть нашей семьи, Спайк. Мы надеемся, что ты скоро поправишься и сможешь вернуться домой. Домой к нам. Люблю тебя, твой друг и брат – Сэм.

      Сандерс улыбнулся, тронутый словами Сэма. Он зашел воспользоваться телефоном и позвонив Терренсу, сказал:

      «Мне нужна твоя помощь, ситуация чрезвычайная. Встретимся у больницы как можно скорее. Это насчет Спайка.»

(с) Elise M. Syvertsen (oomizuao)

ссылка на оригинал (англ)

ссылка на страницу DA с картинкой

PS: Правка была, вычитки - не было, можете бросаться тапками.

Глава 13 (Часть 2)

      «Спайк, постой!»

      Спайк уходил прочь. Сэм попытался остановить его и схватил за руку.

      «Убери от меня свои блядские руки!» - закричал в ответ Спайк и оттолкнул Сэма так сильно, что тот почти потерял равновесие.

      «Прости, Спайк» - настаивал Сэм. – «Я не хотел, чтобы так случилось, я не знаю, почему я чувствую себя так, все так запутанно...»

      «Ты не можешь меня любить! Просто не можешь!» - взмолился Спайк.

      «Знаю, и мне жаль, но… Все так. Хотя я и не понимаю, почему.» - ответил Сэм, немного раскаиваясь.

      «Откуда ты знаешь, что влюблен в меня? Да и почему я?» - спросил Спайк тоном, полным разочарования.

      «Я не знаю. Просто… Каждый раз когда я на тебя смотрю, мне просто хочется быть к тебе ближе, быть рядом, я хочу быть с тобой…»

      «Хватит!» - закричал Спайк, и стал идти быстрее, чувствуя отвращение от всего, что сказал Сэм. Отвращение от воспоминаний о том, что Сэм делал, как той ночью, когда они спали вместе у него дома, как они вдвоем держались за руки, как Сэм нежно гладил Спайка. Его затошнило.

      «Пожалуйста, Спайк, пойми… Это не мой выбор…»

      Спайк развернулся, схватил Сэма за рубашку и заглянул тому в глаза.

      «Слушай, ты не можешь меня любить, понял? И единственное, что ты можешь сделать – найти способ справиться с этими эмоциями. Ты не влюблен в меня! Усёк?!»

      «Прости, но я не могу с этим справиться. Я пытался, поверь.»

      «Значит слабо пытался» - проворчал Спайк.

      Он вздохнул и отвернулся, чтобы уйти.

      «Куда ты?» - спросил Сэм и в отчаянии пошел за Спайком. – «Подожди!»

      Спайк не ответил, он просто пошел быстрее, желая очутиться так далеко от Сэма, как только можно.

      «Спайк.» - Сэм схватил Спайка за предплечье, пытаясь его остановить.

      Спайк остановился, но на Сэма не посмотрел.

      Одинокая слеза поползла по лицу Сэма.

      «Пожалуйста, подожди» - молил он. – «Не уходи.»

      «Отпусти меня Сэм.» - сказал Сэм мрачно, все еще стоя спиной к Сэму и не глядя на него.

      Сэм закрыл глаза, пытаясь сдержать реку слез, готовую хлынуть в любой момент. Он всхлипнул, но изо всех сил старался не заплакать. Его эмоции были просто слишком сильны, и причиняли такую боль, что просто не могли быть резко отвергнуты его лучшим другом, которого он так любил.

      «Сэм, предупреждаю тебя» - начал Спайк, медленно скрипя зубами – «Отпусти меня.»

      «Нет!» - вдруг закричал Сэм. Он схватил Спайка еще сильнее, и уже двумя руками. – «Не знаю, куда ты идешь, но я не позволю тебе вот просто так уйти из моей жизни!» - всхлипнул Сэм – «Прости, что я люблю тебя, хорошо? Прости, но я ничего не могу с этим поделать! Я не ожидал, что ты будешь так зол и расстроен из-за этого. Пожалуйста, Спайк, давай оставим все как было? Притворимся, что ничего не было? Не разрушай нашу дружбу из-за этого, Спайк. Пожалуйста. Мне… Ты мне нужен.»

      Спайк не ответил.

      «Давай, поговори со мной, Спайк» - давил Сэм.

      «Ну и что, блядь, ты хочешь, чтобы я тебе сказал, а?» - почти закричал Спайк Сэму в ответ, все еще не поворачивая головы. – «Хочешь, чтобы я сказал, что я рад тому, что мой лучший друг ебаный педик? Ты, блядь, такой эгоцентрист, Сэм! Никогда не хотел, хотя бы когда-нибудь перестать думать только, блин, о себе и посмотрел на все с чужой точки зрения?» - Спайк замолчал и разозлился на себя, когда позволил одинокой горькой слезе скатиться на землю. – «Ты хоть представляешь, как сильно тебе повезло?»

      Сэм сочувственно смотрел на Спайка. То, что сказал Спайк, не совсем относилось к их разговору, но смысл сказанного до Сэма дошел. Он хотел что-то сказать, но Спайк заговорил первым:

      «А теперь не мог бы ты убрать от меня свои гребаные руки?» - сказал он тише, но все еще серьезным тоном.

      Сэм слышал грусть в голосе Спайка, и на миг подумал, что может быть Спайк не то имел в виду, когда сказал Сэму отпустить. Поэтому он сказал

      «Нет» - и добавил – «Ты уйдешь, если я отпущу.»

      «Да ну ёб жеж твою, Сэм» - закричал Спайк. Он был сыт по самое горло. – «Пусти!»

      Он развернулся и запустил кулак прямо Сэму в лицо, но как раз перед ударом, Сэм поймал его руку за запястье и остановил мощный удар.

      Сэм выглядел одновременно и удивленным и испуганным, осознав, что Спайк, в самом деле хотел его ударить.

      По выражению лица Спайка, он был полностью сбит с толку, не понимая, как, черт возьми, Сэм смог вот так просто остановить его. Затем он разозлился, говоря себе, что в этот раз не промажет, и использовал свою свободную левую руку, чтобы ударить, но Сэм смог уклониться. Внезапно, Сэм стал из них самым быстрым. Точно так же как и всегда был самым сильным.

      Спайк бил и бил, пока, наконец, не попал Сэму по лицу.

      Сначала Сэм просто стоял, его лицо было отвернуто в сторону, и по нему трудно было что-либо прочесть. Когда он снова медленно повернулся к Спайку, на его лице застыло такое выражение, которого Сэм никогда не показывал. Он пылал чистой яростью. Спайк сглотнул. Сэма перемкнуло. И это могло быть опасным.

      Сэм был из тех, кто действуют на эмоциях и часто дают эмоциям собой управлять. Если он был счастлив - то он был просто вне себя от радости, если завидовал - то это была смертельная зависть, если злился - то был просто в ярости, а когда был в ярости… ну, рядом было просто опасно находиться.

      Сэм, вдруг, стал двигаться гораздо быстрее, чем обычно, а когда он сумел наотмашь ударить Спайка по лицу, Спайк отметил, что в удар было вложено куда больше силы, чем он когда-либо чувствовал, и удар опрокинул его на землю. Ему начало казаться, как будто он дрался с Чаком, но он отогнал наваждение, это просто Сэм, нечего бояться. Как минимум в этом Спайк пытался себя убедить, но он знал, что это и близко не правда. Когда Сэм был в таком состоянии – он явно был совсем не тем, кого не стоит бояться.

      Спайк отбивался, как мог. Ему удалось довольно сильно повредить Сэма, но ярость пылающая в Сэме сделала того нечувствительным к боли. Спайк уставал, и его, уже поврежденное ребро, от таких нагрузок нечеловечески болело. Сэм наступал на него как обезумевший слон, и это было устрашающе. Спайк не хотел бежать. Вместо этого он приготовился ударить Сэма, но как только Сэм приблизился к нему, он пригнулся, уклоняясь от удара, и схватил Спайка за талию, поднимая над головой.

      «Эй, поставь меня!» - закричал Спайк.

      Когда это Сэм стал таким сильным? И зачем он его поднимает. Потом, почти уже слишком поздно, Спайк осознал, что Сэм поднимает его, чтобы бросить о землю, головой вниз. «Он пытается мне шею сломать» - в панике подумал Спайк. Земля с ужасающей скоростью понеслась на него, и спайку почти удалось извернуться ровно настолько, чтобы удар не пришелся на голову. Он услышал громкий хруст, когда тяжело приземлился на плечо. Он громко вскрикнул от боли, но почти сразу же увидел Сэма стоящего над ним, почти прыгнувшего на него и мощный кулак Сэма, который, рассекая воздух, ударяется прямо о его челюсть с еще более громким хрустом, чем был от плеча.

      Сэм очнулся, когда услышал громкий, полный боли вскрик Спайка.

      Спайк извивался в агонии на земле, двумя руками прикрывая свой кровоточащий рот.

      «О, Господи… Спайк!» - потрясенно воскликнул Сэм и мигом упал на колени, пытаясь помочь Спайку.

      Спайк не понял, что Сэм уже снова пришел в себя, и пытался пинать его, чтобы держать подальше от себя.

      «Спайк, прости! О, Господи, что случилось? Мне так жаль! Не знаю, что на меня нашло» 

      Сэм был в ужасе. Он встал и во все горло позвал на помощь, но так глубоко в лесу их бы никто не услышал. Сэм начал плакать. Спайк выглядел серьезно, если не смертельно, раненным, и это была вина Сэма. Он снова сел на колени, рядом со Спайком, спрашивая, можно ли ему осмотреть рану. Спайк протестовал, но Сэм осторожно убрал его руки, чтобы посмотреть, во чтобы то ни стало. Увидев, он быстро осознал, что челюсть Спайка была совершенно не на месте, кости свободно болтаясь в том месте, куда пришелся удар. Она по всей видимости была сломана, чуть ниже того места, где, по всей видимости, крепилась к верхней челюсти.

      «Господи Боже» - ахнул Сэм, увидев все это. – «Спайк, нужно доставить тебя в больницу»

      Спайк издал звук, который звучал как категорическое «нет», но Сэм его пропустил мимо ушей. Спайку нужно было в больницу, и быстро.

      «Можешь идти?» - осторожно спросил Сэм.

      Рыдающий от боли Спайк ему ничего не ответил. Сэм решил нести его и поднял Спайка, положив его поврежденную правую руку вокруг своей шеи для поддержки. Сэм пошел из лесу в направлении трассы, на которой где-то должна быть автобусная остановка.

      Чтобы выбраться из лесу потребовался почти час, и за это время, Спайк потерял очень много крови. К счастью Сэм нашел автобусную остановку, и через пять минут подъехал автобус.

      Когда двери открылись, Сэм поспешно занес Спайка внутрь и положил его на первое свободное сидение.

      «Эй!» - обратилась к ним водитель автобуса – «автобус никуда не поедет, пока заплатите»

      Сэм разозлился и закричал водителю

      «Мать вашу, леди, вы не видите, что у нас тут чрезвычайная ситуация?»

      Он убеждал ее и говорил о том, насколько серьезны раны Спайка, пока, водитель, наконец, не согласилась бесплатно довезти их до больницы, хотя в больницу она вообще не должна была бы ехать.

      Сэм держал  руки вокруг плеч Спайка весь путь до больницы, чтобы его поддержать. Спайк был почти в обмороке, потеряв так много крови.

      Когда они, наконец, добрались до больницы, Сэму даже не пришлось звать на помощь: медсестра заметила их  и поспешила к Спайку.

      «Что случилось?» - Спросила она Сэма, и попыталась убрать руку Спайка.

      «Не трогайте!» - воскликнул Сэм.

      Медсестра посмотрела на него.

      «Не убирайте его руку. Она удерживает его челюсть.» - объяснил Сэм.

      Медсестра посмотрела на Сэма широко раскрытыми глазами.

      «Я позову доктора» - сказала она и поспешила к стойке, где по селектору назвала имя.

      Вскоре  появился врач, и ему объяснили ситуацию.

      «Сестра, помогите мне доставить этого мальчика в радиологическое отделение. Нужно сделать рентген его челюсти» - заявил доктор.

      «Спайк» - поправил доктора Сэм – «Его зовут Спайк.»

      Доктор кивнул.

      «Спасибо, парень. Можешь подождать в вестибюле, мы скоро к тебе подойдем.»

      Потом  они с медсестрой быстро забрали Спайка с собой и исчезли в лифте в конце длинного коридора.

      Сэма трясло. Он очень переживал за Спайка, и ему нужно было найти кресло и присесть, или он точно свалится в обморок

      Где-то через час к Сэму подошла другая медсестра. На ее лице была сострадательная улыбка, она, наверное, и не догадывалась, что выглядит как гонец с плохими новостями.

      «С ним все хорошо?» - тут же спросил Сэм.

      Медсестра улыбнулась ему.

      «С твоим другом все хорошо. Пока мы говорим, ему переливают кровь. Он много потерял.»

      «Я знаю» - извиняясь, сказал Сэм.

      «Рентген показал, что его челюсть разломлена на несколько фрагментов» - объяснила медсестра, забыв смягчить детали – «нам будет нужно скрепить фрагменты металлическими имплантами. Доктор как раз готовится к операции.» 

      «Металлические импланты?» - повторил Сэм – «Все так плохо?»

      «С ним все будет хорошо» - тепло улыбнулась медсестра.

      Сэма снова начало трясти. Это все его вина.

      «Слушай, нам нужно больше информации о Спайке. Сможешь помочь?»

      «Наверное» - ответил Сэм.

      «Отлично» - медсестра улыбнулась и показала, что хочет, чтобы Сэм пошел за ней.

      Сэм пошел за ней. Они остановились у большой стойки у входа. Медсестра вытащила из ящика бумажную форму и начала задавать Сэму вопросы.

      «Имя и фамилия?»

      «Спайк Шаффер» - ответил Сэм.

      Медсестра записала.

      «Дата рождения.»

      «Ух, эмм… я не знаю.»

      Медсестра недоверчиво на него посмотрела.

      «Я думала ты знаешь этого мальчика.»

      «Знаю, он мой лучший друг, но он никогда не говорил мне, когда родился.»

      Правда была в том, что Спайк и сам не знал даты своего рождения, никто не говорил ему с тех пор, как ему исполнилось четыре, а в четыре года не запомнишь любую дату, даже рождество. Так что, чтобы спасти Спайка от унижения, Сэм решил не говорить, что Спайк и сам не знает, когда родился.

      «Все что я знаю, мэм, это что его знак зодиака – скорпион, и что он родился осенью 1973, быть может, в ноябре? Это поможет?»

      «Ну, немного поможет.» - сказала медсестра. – «Так ему четырнадцать?»

      «Тринадцать с половиной» - сказал Сэм.

      «Адрес?»

      «Не знаю, простите.»

      «Имена родителей.»

      «Он сирота»

      Медсестра посмотрела на Сэма.

      «Жаль это слышать. Другие живые родственники, о которых ты знаешь, у него есть?»

      «Эмм… Чарльз Шаффер, не помню его второго имени.»

      «Но адреса не помнишь?»

      «Нет, простите. Зачем он вам?»

      «Мы должны куда-нибудь выслать счет» - объяснила медсестра.

      «Я думал больницы бесплатны.»

      «Добро пожаловать в реальность, малыш.»

      Сэм задумался и решил дать свой адрес. Он может использовать свои сбережения, а если их не хватит, он был уверен, что отец ему поможет.

      «Спасибо, на этом все.» - улыбнулась медсестра. – «ты можешь присесть на кресло и отдохнуть. Я скажу тебе, когда операция закончится.»

      «Благодарю Вас, мэм.» - сказал Сэм и ушел к креслу, на котором сидел.

      Операция длилась не один час, и у Сэма было время, чтобы поспать в кресле. Все произошедшее вымотало его, так что, даже не смотря на переживания о судьбе Спайка, у него просто не было сил на бодрствование.

      Та же медсестра, которая недавно говорила с ним, ласково разбудила Сэма. Был поздний вечер.

      «Эй» - сказала она мягко.

      Сэм сразу проснулся.

      «Спайк» - сказал он – «с ним все хорошо?»

      Медсестра кивнула.

      «Он в порядке. Он немного отдыхал, но сейчас в сознании. Ты можешь его навестить, если хочешь. Я проведу тебя.»

      «Спасибо» - сказал Сэм и пошел за ней. Он опасался снова увидеть Спайка, боялся его реакции.

      Они прошли несколько номерных палат с больными внутри, пока, наконец, не дошли до палаты 203 – палаты Спайка. Он получил свою собственную палату, маленькую комнату с кроватью под окном. Сэм заметил, что у всех остальных рядом на столе стояли большие букеты цветов. У Спайка был только стакан воды с соломинкой и древний женский журнал.

      «Привет» - осторожно сказал Сэм и присел на стул, стоящий возле кровати.

      Спайк не ответил, не посмотрел на него, но продолжал смотреть в окно. Он выглядел таким разбитым, слабым, и больше не похожим на себя. В его взгляде читалось, что он как будто полностью сдался. Он казался таким грустным, сидя со взлохмаченными волосами в белой больничной рубахе, трубками в правой руке… Из-за всего этого больничного антуража он больше не выглядел сильным. Это было печальное зрелище, и, по всей видимости, Спайк знал это очень хорошо.

      «Ну как ты?» - снова спросил Сэм.

      Наконец, Спайк медленно повернул голову и показал Сэму бинты и пластыри на левой части лица.

      «Оу, верно. Наверное, больно говорить, да?» - сказал Сэм осторожно.

      Спайк кивнул взглядом и снова уставился в окно.

      «Пить хочешь?» - спросил Сэм, пытаясь завязать разговор с мальчиком, который не может разговаривать. Спайк слегка помотал головой.

      «Слушай» - начал Сэм. – «Мне очень, очень жаль, что так получилось там в лесу.»

      Спайк угрюмо нахмурился и отвел взгляд.

      «Мы же все еще друзья, да? Я не хочу терять тебя, как друга. Я люблю тебя! В смысле – как друга.» - настаивал Сэм, но остановился, когда Спайк пригрозил ему, держа руку на выключателе над кроватью.

       Спайк зловеще уставился на Сэма и его глаза говорили, чтобы Сэм уходил, или он вызовет кого-нибудь, чтобы его забрали.

      «Спайк, прошу, послушай» - молил Сэм.

      Спайк нажал на кнопку, и скоро пришла медсестра.

      «Что случилось?» - спросила она.

      Спайк кивнул на Сэма, и медсестра поняла намек. Она повернулась к Сэму и осторожно взяла его за руку.

      «Думаю тебе нужно уйти.» - сказала она.

      «Хорошо» - вздохнул Сэм, но прежде чем его вывели за дверь, он повернулся и сказал Спайку – «Я вернусь завтра.»

      Когда Сэм ушел, медсестра вернулась к Спайку и спросила, не нужно ли ему еще воды.

      Спайк показал руками, что хочет что-нибудь, чтобы писать, и медсестра дала ему блокнот и ручку. Спайк написал: «Убедитесь, что он больше не придет. Я больше никогда не хочу его видеть.»

(с) Elise M. Syvertsen (oomizuao)

ссылка на оригинал (англ)

ссылка на страницу DA с картинкой

Глава 3

Я помню тот день, когда я впервые встретил Спайка.
Действительно встретил. В смысле он всегда был и я знал, что он такой есть, он не вроде как вдруг возник из ниоткуда, и мы, вдруг, стали друзьями, нет, мы учились в одной школе, и тогда оба ходили во второй класс: я был во втором "В", а он во втором "Б". Никто особо не говорил с ним, и никто никогда с ним не гулял, он просто был там, сидел сам по себе, с лицом, скрытым его черной челкой.
Думаю, что дети его боялись, не только потому, что он устрашающе выглядел, и никогда ни с кем не разговаривал, но, в основном, потому что он был очень жестоким. Мда, странно думать об этом теперь, учитывая, каким спокойным и вежливым стал Спайк, но он не всегда был таким. Перед тем, как мы стали друзьями, он был очень жестоким и грубым маленькой гаденышем. Он никого не трогал, если и его никто не трогал, но если кто-то с ним заговаривал - он бил. По крайней мере - так думали все дети, но я всегда знал что это не вся правда. Как? Ну... это, вроде как, немного стыдно, но я следил за ним иногда и, можете думать, что для меня он стал объектом увлечения, если это можно так назвать. И я заметил, что никто и никогда с ним не говорил по-доброму: его обзывали, бросали в него камни и ветки. И в те несколько раз, когда они осмеливались приблизиться к нему, дети просто изводили Спайка, и я думаю, что для них это было забавой, а может они просто куражились, делая Спайку что-то, за что рисковали отхватить, дразнили спящего медведя.
А все потому, что Спайк не был тем, кто бы сидел и терпел такое. Если кто-то бросал в него камень - он, если была возможность, догонял их и бил до тех пор, пока кровь из носу не потечет. Или, не желая тратить силы на бег, бросал камнем в отместку.
И это напомнило мне о том, как он затеял драку с той учительницей. Она поймала его, когда он бил такого задиру и принялась орать на него. Спайк стоял, в ужасе вытаращившись на нее, как будто ожидал, что она вот сейчас начнет его бить. Вообще-то, оглядываясь назад, я полностью уверен, что именно эта мысль и пролетела в его голове в тот момент, потому что, вскоре, он поднял камень в свою защиту, и, замахнувшись, угрожал им учительнице, готовясь в любой момент в нее бросить. И он так бы и сделал, если бы тот момент не вошел другой учитель, который схватил его за запястье, да так сильно, что камень выпал из руки. Они пытались затащить Спайка в кабинет директора, но он так сильно вырывался, что им пришлось его туда нести, хотя и тоже не без борьбы. Все запомнили тот случай, и это стало, своего рода, тем, за что Спайка знали, и даже выказывали больше уважения. Ну, как уважения... Я думаю "страх" - более подходящее слово. Как бы то ни было, все еще оставались те, кто дразнил Спайка, и вызовы в кабинет директора продолжались. И никто никогда не озаботился узнать его точку зрения, взрослые видели в Спайке ходячую проблему, а не того, над кем каждый день издеваются. Никто кроме меня. Мне он был симпатичен, хотя смелости заговорить с ним у меня не хватало. Не хватало, пока меня к этому не вынудил случай, в тот самый первый день, когда я увидел, как выглядят его глаза.
Была зима, я и еще несколько детей играли в снежки. Мы бегали и смеялись, перебрасываясь этими самыми снежками. Я был капитаном команды, потому что бросал лучше всех. Совсем скоро остались только я и капитан другой команды. Я слепил снежок и прицелился в него. Он стоял перед лавочкой, и выкрикивал что-то о том, что я в амбарную стену не попаду и всякое такое, просто чтобы меня раззадорить. Я бросил снежок, он полетел, рассекая воздух ... и я бы точно попал, если бы только этот гад не был таким офигительно шустрым. И тогда я увидел его - Спайка, но было уже слишком поздно. Я ахнул и прикрыл рот варежками. Спайк сидел на лавочке, но из-за вражеского капитана его совершенно не было видно. Но теперь мы все видели его, все глаза были прикованы к нему, и к тому, как здоровенный пухлый снежный ком разбился о его затылок и засыпался за шиворот.
На мгновенье все замолчали, а затем Майло, капитан другой команды, вдруг разразился громким смехом, а за ним и все остальные дети. Майло повернулся ко мне, и, хохоча, сказал: "Отличное попадание, Сэм!".
И именно тогда Спайк повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Если бы взгляды могли убивать, я бы умер в тот же миг. Он медленно отвернулся, смахнул снег, и, опустив голову, снова принял ту задумчивую позу, в которой сидел раньше. И вот так сидя, он выглядел таким грустным, что я почувствовал себя самым гнилым человеком в мире, за то, что так унизил его перед всеми. Я хотел подойти к нему, и извиниться, но все то, что я наблюдал раньше, подсказало мне держаться подальше.
Прозвенел звонок и все пошли внутрь. Я тоже пошел, но у двери остановился и оглянулся. Спайк, как всегда, заходил последним и я решил его подождать.
"Ээм... Привет!"
Я никогда в жизни не нервничал так сильно, как тогда, произнося эту короткую фразу. Услышав меня, Спайк остановился. От меня он стоял всего в паре метров. Я сложил руки, чтобы скрыть дрожь:
"Ты злишься на меня?" - осторожно спросил я - "Ну... за снежок, типа... это случайно получилось и... эммм...Извини..."
Спайк просто посмотрел на меня, за челкой его лицо, казалось, ничего не выражало. А потом просто прошел мимо, и я сделал очень, очень глупую вещь - я схватил его за руку.
Спайк развернулся, двигаясь быстрее, чем кто угодно, за всю мою жизнь, схватил меня за горло своей маленькой рукой и впечатал в кирпичную стену, шипя первые слова, которые я от него услышал: "Не трожь меня, сука!".
Сперва, я был просто ослеплен, увидев глаза под размётанной ветром челкой: темные и загадочные глаза, которые и сейчас гипнотизируют меня. Но потом я заметил, что эти прекрасные глаза со злобой в меня вглядываются. "Хорошо, хорошо, прости!" - в ужасе проговорил я, подняв руки в знак капитуляции. Спайк отпустил мое горло и, перед тем как скрыться за дверью, угрожающе добавил: "И держись подальше от меня".
Я посмотрел ему вслед, не особо осознавая, что у меня все еще подняты руки, и улыбнулся. Не смог удержаться. Спайк только что говорил со мной, и не важно, что все сказанное было пропитано предельно угрожающим тоном, но он действительно говорил со мной!
Думаю я стал несколько одержим этим моим увлечением Спайком, но, блин, я был просто ребенком, у меня были друзья и я был вроде как популярным, потому что мог рассмешить кого угодно, а дети любят такие штуки. Но я хотел, чтобы он стал моим другом. Не знаю почему.
Фактически, мы каждый день возвращались домой одной и той же дорогой, но когда мы доходили до леса - он всегда шел короткой дорогой сквозь лес, в то время как я выбирал длинный путь, потому что боялся ходить в лес. Пока мы шли, я всегда держал хорошую дистанцию между нами. Но в тот конкретный день, все должно было измениться. Я решил пойти с ним вместе, собрался заговорить с ним еще раз.
Школьный звонок прозвенел в последний раз и более трехсот детей повалили изо всех выходов. Я немного прошелся с двумя другими ребятами, а потом, уже сам, несколько минут шел помедленнее. И, как я и планировал, очень скоро за мной появился Спайк, по привычке идущий очень быстро, все так же с опущенной головой, как будто пытался рассмотреть свои ноги.
"Привет!"
Спайк остановился, посмотрел на мои ноги, и потом, наконец, бросил быстрый взгляд на меня. Даже тогда он следовал своему правилу пяти секунд. О, я вам не рассказывал? Спайк никогда никому не смотрит в глаза дольше пяти секунд. Он мне никогда этого не говорил, но я знаю, я годами засекал, и пять секунд - это непобитый рекорд. Как бы то ни было, он взглянул мне в глаза, даже если только в течение трех секунд (как часть моих наблюдений, я начал считать еще тогда), а затем просто пробормотал: "Ты у меня на пути".
Я запнулся, вновь сложив руки. Я заметил, что у него нет варежек, и его куртка была даже не зимней курткой, а просто безразмерной толстовкой. И на ногах просто кроссовки. "Разве тебе не холодно?" - спросил я. Он лишь вздохнул, как будто не желая повторяться, а затем просто обошел меня. В этот раз я не схватил его за руку, я усвоил тот урок, но, все же, решился пойти за ним. "Эй, мне в ту же сторону" - сказал я - "Не против, если я пойду с тобой?". Я ожидал, что он скажет "да", но вместо этого, к моему не меньшему удовольствию, он просто пожал плечами.
"Круто!" - улыбнулся я. Я протянул ему руку, как всегда делал мой отец, когда знакомился. И коротко представился: "Я - Сэм."
Спайк одарил меня тупым взглядом.
"Оу, да." - сказал я, убирая руку. Я почти забыл его не_трожь_меня-предупреждение. И держись_от_меня_подальше, по всей видимости, вместе с ним.
"Спайк" - сказал Спайк, даже не взглянув на меня, быстро пошел дальше. Мне пришлось почти бежать, чтобы поспевать за ним. - "но ты это уже знаешь, правда?" - добавил он.
"Что?" - переспросил я, не совсем понимая, о чем он.
"Ты один из них."
"Из кого?"
"Вы обзываетесь и бросаете в меня камни."
"Нет! Я не из этих, честно!"
Спайк фыркнул. "Брехло"
Я остановился, уставившись на него. Брехло? Я?
"Ты о чем это?"
"Ты мне снежком зарядил, придурок. И хватит ходить за мной. Это меня нервирует!"
Я пробежал еще несколько шагов, пока не поравнялся с ним, а затем сказал ему, что с тем снежком все получилось совершенно случайно, и специально я бы никогда так не поступил.
"Это правда! Я не из тех, кто задирал тебя, я вообще их ненавижу!"
"Так что ж ты с ними шляешься, а?"
Туше. А он хорош. И что я должен на это сказать?
"Они... Они просто не знают тебя."
Спайк посмотрел на меня. Целых четыре секунды. "А ты, типа знаешь?". Он снова фыркнул и пошел дальше.
"Прости." - вот и все, что я мог сказать.
Спайк вдруг остановился и не оборачиваясь сказал: "Слушай, если ты уже собрался со мной идти, то, хотя бы, иди рядом со мной, а не сзади, черт тебя дери." Сейчас я знаю, что Спайк ненавидит, когда кто-то идет у него за спиной, но я должен был понять это еще тогда. Я был просто глупым ребенком. Действительно глупым.
"Извини." - сказал я и положил руку ему на плечо.
Звук удара его кулака о мое лицо был таким громким, что на ветках птицы замолчали. И еще громче от боли взвыл я.
"Что я тебе говорил?" - кричал на меня Спайк. Когда он был моложе, он часто кричал, когда злился. А сейчас он был просто в ярости.
Кровь брызнула из носу, и неудержимые слезы потекли по лицу. Я не мог говорить, только плакать. Так больно было.
Тогда я разозлился. Разозлился на себя, за то, что плачу, на Спайка за то, что ударил меня по лицу из-за дружеского жеста. Вот же мудак! И я собирался дать ему сдачи.
Я встал и попытался дать ему по лицу, чтобы он прочувствовал каково это, но шустрый говнюк легко сумел уклониться. Я был на него так зол. Я попытался ударить его еще раз, но с тем же самым результатом. Тогда он ударил меня в живот.
Я упал на землю, корчась в чистой агонии. А он, перед тем как уйти, еще раз пнул меня в живот. Шатаясь, я встал на ноги, игнорируя боль ровно на столько, чтобы догнать его, я врезал ему по роже, в тот момент, когда он обернулся.
Завязалась серьезная драка, которая продолжалась довольно долго: до тех пор, пока мы оба не попадали на заснеженную землю, отчаянно пытаясь надышаться. Спайк был поразительно быстр и ударял меня чаще, чем я его, но я всегда был сильным, еще с тех пор, как был совсем малышом, так что мои удары, наверное, причиняли больше вреда. В каждый, из трех раз, когда мой удар попадал, он падал на землю и, шатаясь, поднимался. Но Спайк - самый стойкий, из всех кого я знаю, и даже тогда он делал вид, что ему совсем не больно. Должно быть, он привык к этому из-за всех тех люлей, которые отхватывал по дороге домой.
"Чувак, а ты быстрый!" - сказал я, жадно дыша.
Я впервые услышал, как Спайк хихикнул: "Ты не так плох, как думаешь"
И тогда я начал смеяться. Было больно, и я не имел ни малейшего представления, почему смеюсь, но я смеялся, хохоча все громче и громче.
"Че ржешь?" - злобно сказал Спайк, думая, что я смеюсь над ним.
"Не знаю" - сказал я, хватая ртом воздух.
"Что ж ты за идиот такой?" - сказал Спайк, и тоже расхохотался.
Я помню, как вернулся домой в тот день. Отец выглядел так, как будто его удар хватил, когда он меня увидел: всего избитого, с кровью на лице и одежде. "Что случилось?!" - спросил он шокировано.
А я просто улыбнулся ему и сказал: "Сегодня у меня появился новый друг."

(с) Elise M. Syvertsen(oomizuao)

Ссылка на оригинальный текст (англ.)

Краткий пересказ сюжета в картинках был ранее в другом посте. 

Blade under Mask. глава 2

p.s. Если вы пропустили страницы 20-22, то они находятся в комментариях к этому посту: http://reactor.cc/post/2478091

Встреча.

  Яспешил на работу. Копыта не громко цокали по пешеходной дороге. Легкие светлокоричневые летние брюки, в тон мой шерсти, были свежо глаженные. Белая рубашка толькосегодня утро высохла от стирки. Коричневый галстук интенсивно покачивался находу. А мой любимый город Д. был все так же прекрасен. Много разных фурриков,мало машин и яркий солнечный день. Настроение было прямо приподнято. Не что немогло омрачить моё настроение.

  Однако,это все так случилось. У самого порога моего офиса стояла кошечка и что-точитала на доске объявления. Зелёный топик, светлая блузка и черные крупныйботинки. Когда я почти с ней поравнялся кошка схватила лапками за голову. Яуспел к ней подскочить и поймать её.

  - Ох –прошептала она слабо – спасибо.

   - Вы сможете идти? – спросил я её и тут жезапнувшись, добавил - Мисс. Кошечка была почти миниатюрной и пушистой. Она едвадоставала до моего галстука. А пушистая белая шерстка стала причиной её перегревав жаркий день. Это было очевидно.

  - Даконечно – ответила она и мило улыбнулась.

Мне сразу захотелось для неёсделать нечто больше. “Какой же я дурак. Ей же все еще плохо. Нужно быстрееотнести её в прохладное место и дать воды” – додумался я.

- Ох, простите мне моюбестактность – галантно сказал я – сейчас я отнесу вас в прохладное место.

Не давай её возможности дажевежливо отказаться я подхватил её на лапы и занес в офис. Крутануласьстеклянная дверь и сразу десяток любопытных мордашек осталось за спиной. В лицоподула прохлада из кондиционера. А уши сразу наполнились деловым шумом: гудениелифта, болтовня фурриков, шелестение бумаги и работа принтера. Кошечка на моихлапах повела розовых носиком и глубоко вздохнула.

- Спасибо мистер конь, мне ужеточно лучше. Вам уже не обязательно так долго держать на руках. И… – еёперебили.

  Охранник,то же фурри-конь, буквально материализовался рядом с нами как чёрной пятно. Он посмотрелна кошку, а потом на меня – Привет. Что случилось? – почти дружески спросил он.

  Это былтот самый знакомый фуррь, с которым мы по вечерам играли в интернете. Я всевремя забываю его ник. А его имя я даже не старался запомнить. Я взглянул наего черную летнию куртку, но там не было бейджкика.

  -Привет. Вот этой кошечке стало плохо на улице. Её бы усадить и воды холоднойдать.

  - Ага,понятно. За мной – скомандовал он и повел меня. Мы прошли через ресепшен идальше в служебную часть здания. Кошечка слабо попыталась нас успокоить. Онастала уверять, что совсем оправилась.

- А мы как раз пришли – сказалконь в форме и открыл ключом дверь. Кажется, это была комната для отдыхаохраны. Я огляделся - диван, рядом столик, напротив был телевизор, а в углустоял холодильник . Комната сразу показалось уютной. Охранник хлопнул дверью ив комнате исчезли все звуки.

- Усади её на диван – скомандовалмой чрезмерно зазнавшийся знакомый. Он достал прохладную воду из холодильника.- Миссис прошу – мои не самый любимый знакомый подал стакан.

Естественно, с ним она былалюбезной и милой. Что бы ни обидеть.

- Ну, спасибо, мальчишки. Донеслии напоили – прямо герои! – она откинулась на спинку дивана, и её хвост улегсярядом с её черными сапожками.

- Точно! – охранник присел кногам кошечки.

“Ну, это уже был перебор” –скептично подумал я. Но нет. Кажется, кошка была приятно удивлена. А он всепродолжал говорить почти пафосным голосом.

- После теплового обморока мы сЛет сделали не достаточно для вас. Одно из самых главных пунктов – массажступни нижних лапок. Тогда кровь должна быстро вернутся к вашему мозгу. И онприсел к её черным ботинкам.

У меня перехватило сердце. Перед глазамипронеслась череда видений. Вот нас вдвоём заковывают полицейские. А рядомбосолапая белая кошка в зеленном топике кричала о том, что мы извращенцы. Но меняпочти силой вытащили за лапу из грез к полу. Я с ужасом стал растягивать еёботинки и взглянул на её мордашку. И тут я все увидел. В её глазах были искоркиудовольствия. Она дышала глубоко и часто. Её грудь, бывшая двойка с половиной,словно наполнилась её тайными мыслями. Теперь зеленый топик стал заметносильнее обтягивать тройку. Но самое главное её выдал кончик хвоста. Хотя она ипридавила свой хвост нижней лапой, кончик все равно выдавал её шустрый мысли. Ястал массировать её лапки и снова посмотрел на неё. Она поднесла кулачок корту, скрывая улыбку  и почти эротично, прикусилабольшой палец. Наша взгляды встретились, она тяжко вздохнула, так что лапкаподнялась вместе с двумя зеленными горками и перевела взгляд на другого коня.

- Вот и все – сказал охранник –это последняя инструкция и теперь вам должно стать на много лучше. Пойдемте, явас провожу к выходу.

Перед мои глазами, как вагоныпоезда, стало двигаться одно слово – идиот.

- По моему, ты не прав – сказал ямедленно и сел рядом с кошкой.

- Не понял? – охранник сложиллапы на груди и встал напротив нас – это служебное помещение и – и он осекся.

Наверное, потому что я положиллапку на подбородок кошки и потянул к себе. Легкий поцелуй, и я перевел взглядна удивленного охранника. Он почти ревностно точно так же перехватил мордашкукошки и поцеловал её в губы. Правда, целовал он дольше.

Кошка хихикнула и положила лапкина наши шеи. Её кончик хвоста шелестел и металсь туда сюда.

  - Ах,мальчишки – кошка запустила коготки в мою гриву – я надеюсь, вы хороший самцы ине будете драться? – по выражению её мордашки мне показалось, что она жуткадовольна.

  Конь вформе снова потянул к себе её мордашку. Её обе лапки легли на его шею и заставилиего сесть напротив меня. Теперь кошка сидела меду нами и её лапки былиполностью заняты обнимание охранники, а её губы его мордой. “Хорошо, пусть тебедостанутся её губы” – злорадно подумал я и положил лапки на её попку. Онаоторвалась от поцелуев, хихикнув, и задрала свой хвост. Естественно пушистыйхвост кошки продолжал метать и мне пару раз ударил кисточкой по храпу. Я стал расстегнулеё шортики и медленно снял их. Они красивым коричневым комом упали на столик.Следом полетел туда мой галстук и рубашка без пуговиц. Они рассыпались по дивануи стали звонко прыгать по полу. Мои легкие летние штаны уже во все топорщились.Все моё внимание было приковано к наглой киски. Еще бы она ходила без трусиков.

 Кошка то же времени зря не теряла и почти расстегнулакороткую куртку охранника. Он стал гладить её голову и почесывал ушку. А она вответ тихо замурчала и стала гладить его приподнятые штаны.

Я усмехнулся и стал мять еёпушистые ягодицы. Урчание стало громче.

- Мисс, я до сих пор не знаювашего имени – осведомился я, чуть сильнее смял шерстку.

- Вот и отлично – кошкаповернулась ко мне и показала длинный язык. Охранник-конь тем временем сталрастягивать свои штаны.

- Я не очень люблю тянуть кошекза хвост, но в вашем случае – я поймал лапой кошкин хвост и покрепче схватилсяза белую ягодицу.

  Онасостроила мне мордашку и насмешливо покачала своей наглой мордахой.

  Тогда япросто большим пальчиком стала гладить её просак. Она закусила клычками губы иотвернулась. Обняв почти обнаженный тор коня, она поцеловала его, а потомукусила за сосок. Конь аж загоготал. А я отпустил её попку и расстегнул свои штаны.Конь тем времени кинул свою куртку на столик.

  - Ну,теперь ты моя – вздохнув глубоко, я покрепче схватил её попку.

  Онаудивленно муркнула. Еще бы ведь я подтащил её к себе з попку и прижал еёпушистость к своему паху. Она, хихикнув, съехала к паху охранника и расстегнулаего. Моя гордость смотрела вверх и была приятно зажата между её ягодиц.

  “Хе-хе,не такой уж он большой как у меня” – ехидно подумал я, потирая свой агрегатмеду пушистыми ягодицами.

- Какой он толстый – удивиласькошка.

- Хм, еще бы! – я перевел взглядс округлых бедер на мордашку кошку.

Белая кошка положила лапки наляжку и несколькими рывками полностью освободила весь детородный орган отштанов. Я чуть скривился. Даже мне пришлось признать правоту её слову. Она парураз не уверено лизнула темную головку. Но потом, положив одну лапку на пах,стала облизывать ствол. Охраник-конь закрыл глаза и стал гладить мордашку и ушикошки. Засранец от удовольствия облокотился на спинку дивана.

“Надо не отставать” – мелькнуло вголове. Я, сжав ягодички по сильнее, чуть раздвинул их и наконец-то вонзился внеё.

– Ох, ну не спешите! – кошка ажмурлыкнула.

Но мне было все равно. Я уже былв её влажном и тесном лоне. Перехвати за ляжки кошки, я чуть раздвинул ипотянул на себя. Мой член зашел еще глубже, но все равно было туго. Кошка отэтого немного сползала и вцепилась лапками в круп другого коня. Я стал двигатькрупом туда-сюда, стараясь не заходить больше чем на половину своей длины.Кошки и этого хватило сполна. Чуть приноровившись к моим движениям она вместе смои движениями ласкала ротиком. Теперь она почти не напрягалась, и лишь стараласьвсем телом передать мои толчки. Получалось, что я через кошку ласкаю члендругого коня. Мне это мысль не понравилось.

Но возбуждение нарастало. Язакрыл глаза и отдался самому старому и простому танцу на свете. Но как толькоя стал выходить на пик пушистая лапа легла на мои член.

 - Ох, не так глубоку – кошка аж спостаныванием прошептала эти слова.

- Вот именно, Лет! – охранникпочти враждебно смотрел на меня.

Открыв глаза, я понял, чтослишком сильно увлекся. Кошка уперлась лапками в живот другого коня ипрогнулась в спинке. Я так страстно вонзался в неё, что она перестала ласкатьдругого коня. Хмыкнув, я сам перехватил лапой почти посередине свой агрегат ипродолжил дело. Еще несколько толчков и я отдался наслождению. Это прекрасноечувство, когда ты заполняешь самочку. Оно не когда не надоест. Я почувствовал,как попка ускользнула из моих раслабленных лап и члена. Теперь кошка полностьюпереключилась на него. А самец, откинувшись на спинку дивана, кайфовала илениво поглаживал мордочку кошки. Я подсел рядом с кошкой и положил лапки на ейспинку. Начав массировать её спинку, я очень быстро добрался до её груди.Но иэтого было мало! Я запустил лапки под её обтягивающий томик. Она даже не носилалифчик! А грудь была упругой и спелой. Я стал гладить и ласкать её груди.

И тут кошка стала глотать. Язамер, но потом по ржанию коню понял, что то же получил своё. Кошка села на егопах и откинула модашку. Я сел на ноги коню сзади неё и стянул с неё единственнуюодежду. Конь-охранник тоже сел, и мы вместе стали гладить и облизывать мордашкукошки. Мля лапа скользнул по её тело до паха. Мои пальчики легли на ёё набухщиеполовые губки. Нежно лаская их, я почувствовал, как они расширилсь – другойконь запутсил в неё два своих пальца. Кошка стонами и несколькими словамиподсказала нам движения. Мы быстро довели её до оргазма.

- Ах, мальчишки – она положила лапкина наши шеи и вместо дальнейших слово стала мурлыкать. Она так бы и нежилась в нашихласках, пока не поняла, что мы снова готовы.

- Так, теперь меняемся – этонахалка стала еще и командовать.

И тут она смутилась и посмотрелана охраника и на его агрегат – Ой, мне же потом с месяц придется притворяться моемусамцу, что мне с ним хорошо. Я ухмыльнулся, а другой конь вообще прыснул смехом.

Я, обняв, кошку стал её целовать,а другой конь добрался до её хвоста и нижних лапок. Он сел на задние лапы, аона повернулась на животик, и положил свои лапки к себе за спину.

Очень быстро она оставила на моемтеле мокрую дорожку от моей морды к моему паху. Её горячие тонкие губы ивлажный юркий язычок не только хорошо целовались. Я с радостью улегся на диван.Но продолжалась это не долго. Очень быстро её посасывание сменилось мурчание, апотом постаныванием. Мой член выскользнул из её ротика. Конь через кошку отменя весь вспотел. Кажется, они друг другу доставляли приятную боль. Осталосьлишь только гладить белую мордашку и ждать.

Но стонов становилось все больше.Нет, конечно, приятно когда, милая кошка так сладко и громко стонет на твоёмживоте. А она все не унималась. Кошка закусила губу и выпустила коготки. Воттеперь и я застонал. А кошке все продолжала! Она уперлась мордошкой в мой животи теперь зацепилась своими коготками за мои плечи. Еще на редкость несколькогромких и протяжных стонов и кошка обмякла на мне.

Охраник остановился. Он был весьв напряжение – О боже, мне же немного осталось – прошептал он.

- Да подожди ты – упрекнул его я– она хоть жива? – спросил я весело.

- Ох, мальчишуи – она приподняламордашку  и улыбнулась – вы самцы хотькуда.

Она поерзала попой и конь черезкошку от меня дернул хвостом. Он с радостью поймал белую попку и стал с удвоеннымэнтузиазмом вонзаться в ней. Вот теперь я был непротив. Она все еще лежала намне, и теперь мой член стал тереться между её грудей. От такого у меня сразуприподнялось настроение до прежнего, а кошка хихикнула. Она встала на передниелапы, и стал облизывать мой член. Ух, до чего же у неё это хорошо получалось.Высунов язычок она провела от головки и до кончика несколько раз с разныхсторонок. Я закрыл глаза и просто испытал восхитетельные ощущения. А потомпочувствовал, как головка члена скрылась во рту.

Мне не пришлось ничего говоритьили подсказывать ей. Она все знала и все чувствовала. Одна лапкой она уперласьмне в живот, а второй быстро доводила меня до пика наслаждения. Когда я подходилк пику, она проглотила мой член. Это было вообще что-то! Чувствовать, как горлосживается и разжимается вокруг твоего члена, было чуть страшно и очень приято.Она да же не успела до донца его проглотить, как я в порыве нахлынувших чувствсхватился за его мордашку. Хорошо, что я из последних остаток разума сдержалсяи не стал двигаться сам или делать ей не приятно и больно. Она, наконецосвободила мой член. Но потом снова прильнула к моей головке высосало остатки.А вот это было явно излишне. Я скривился. Ощущения были приятны до боли.

- Ухх, - я аж простонал - вотпоследние было излишне.

Кошка улыбнулась и села на меняверхом. Кажется другой уж закончил и сидел и кайфовал с закрытыми глазами.

- Прости. У некоторых самцов ужочень чувствительная это часть – она положила лапку на мою мягкую и набухшуюголовку – надо было догадаться, потому, как ты напрягался в начале. С другойстороны, я же должны была попробовать на вкус твою сперму – она улыбнулась. Апотом прильнула ко мне и поцеловала – А тебе как нравится? – она облизнулась.

 Я аж заскрежетал зубами. На вкус япочувствовал не только её слюни. Она снова села на меня верхом и обернулась кдругому коню – Ну что сказать. Самцы вы конечно не плохие, но ставлю я вамтройки.

Я аж поперхнулась. Она тут еще ибаллы что ли будет выставлять?!

- Когда происходит не что такое, слушатьсянадо того, кто в меньшинстве. Понимаете? – она повертела головой и посмотрелана нас – Он или она делает в два раза больше работы. Если бы вы не стали менягладить и ласкать, я бы просто расцарапал ваши морды и ушла.

- Потому что он или оначувствовала себя скорее машиной? – спросил конь-охранник подсел к ней сзади.Точнее голым крупом сел на мои ноги.

- Вот именно – сказала она ипосмотрела укоризненно на меня.

Я состроил максимальноизвинительную морду.

- А так же, надо смотреть открытымиглазами и видеть, когда нечто подобное может произойти. Это ведь такие яркиемоменты в жизни, о которых потом приятно вспоминать – вот теперь и моему дуракудостались не довольный взгляд.

- Простите нас. Я еще не разу небыл в столь пикантной ситуации – охраник положи лапки на её плечи и сталгладить ей. Она обернулась к нему и они стали сосаться.

Я сел на сколько это быловозможно, и приложил лапки к белым грудям. Ах, они были прекрасны. Как и самакошка. Да же больше. Она оставалось какой-то невинной, не смотря на все чтопроисходило. Наверное, во всем был виноват цвет её шерстки. Хотя на её ляжкашерсть свалялась и испачкалась от всего, что не поместилось в её лоне.

- Ты хочешь еще? – спросила она

- Конечно, ответил я – и тот жепонял, что она обращался не ко мне.

Кошка повернулась ко мне и ехидноулыбнулась. Она отклонила корпус и лапкой покачала уже стоящий член охраника.Конь заржал и показал мне язык. Она положила лапку на его мордашку и сноваулыбнулась.

- Это преимущество более короткихчленов – сказала она и снова глянула на меня с улыбкой.

А вот конь на против почему-то улыбатьсяперестал.

- Я хочу что бы вы стояли идержали меня на руках – сказала она и переползла на живот охранника.

Конь вместе с кошкой встал. Ондержал её за попку, а она скрестила лапы за его спиной. Отклонив голову назад,она посмотрела на меня перевернутой мордашкой.

- Иди сюда – она засмеялась – тызабыл, что я говорила? Вам нужно больше совместной работы.

Я встал и подошел к ним. Онарасцепила лапы и упала мне нагрудь.

- Лови меня! –она скрестила лапки на моей шеи и стала целовать меня. Я не отставал и положиллапки на её грудь. После первого поцелуя она стала покачивается и постанывать.Я же ласкал её грудь и целовал её. Теперь все мы трое прижимались друг другу.Мне даже странно показалось идея представить нас со стороны. Два крупныобнаженных коня, стоят почти прижатые друг к другу. А между нами миниатюрнаякошка. Неожиданно она нашарил мой наливающийся кровью член.

- Самцы, надо вас примерить – оназахихикала и скомандовала – Пруууу. Конь аж возмущенно задергал хвостом. Я жевообще хотел сказать ей, что это не этично. Но кошка продела мой член междунижними лапами другого коня. У меня просто ёкнула сердце, когда я почувствовал,что она трет мой член между ягодицами другого коня. Она сама продолжила двигаться,и конь подхватил её движения. Морда его выражала самые разные чувства. Он ужене мог остановится, но и удовольствия явно перебивались страхом.

А белая кошка продолжалапостанывать и забавляться моим членом. Одно хорошо, он был длиноват и головкойуперался в хвост коню.

Да и скоро она не удержала его.Слишком сльно я возбудился и член приобрел упругость. Конь по ту сторону кошкипросто разбушевался. Она стала очень громко и томно урчать.

- Ах, ну что же так быстро – онасокрушенно покачала мордой

- Я сейчас его подменю – сказа ярадостно стараясь отнять кошку у коня. То все еще по инерции делал фрикции.

Она повисла на моей шеи. Я подхватилкошку и ощутил её лапки на своей талии, которые скрестились над моим хвостом.

- Оххх –простонала кошка,усаживаясь на мой член. Мой агрегат с чавканьем зашел в разбухшие половые губыкошки. Сверху и снизу потекли соки любви, безнадежно пачкая её шерсть. Но она срадостью принела меня и закрыла глаза.

 - Давай скачи – сказала она и куснула меня заплечо. Я обхватил её попку и наконец снова стал двигается внутри неё. И тут я вшоке понял что она делает то же самое с другим конем. Она и его член сталатереть об мой круп. Но он был короче! Как раз что бы при мои толчок упиратьсямне под самый хост.

Охранник заржал и положил лапкумне на ягодицу – Быстрее, быстрее – подбадривал он, когда при каждом толчке онаупирался мне в самую попу. Он то же ласкал кошку языком и лапами.

Но мне уже стало все равно. Самкав моих лапа и она сейчас. Вот сейчас. Вот сейчас!

- Ох, давай давай, коняшка! –прошептала она и вцепилась в меня когтями.

И я её поднадал. С трудом сквозь наслаждениея притормозил и стал покусывать её плечо. Она грубко застонала и вслед за ней япоследними толчками вышел на пик. Несколько последних движений было волшебными.Её нутро сжималось от растекающегося оргазма. Все это быстро вознесло меня кней. Я несколько дергаными движениями наполнил её.

Чуть отдышавшись она слезла сменя.

- Ух, самцы. Но вы хотя быучитесь – она захихикала и похлопала нас по крупам.

Ну, а ты – она посмотрела наконя-охранника и на его возбуждение – обратись к Лету.

Она снова прыснула смехом и сталабыстро собирать свои вещи.

- Потстой! А как узнать твоё имя?– я хотел поймать её лапку, но на лишь отмахнулась хвостом. А потом это самкапоказала мне еще и языка. Она как могла очистила свои ляжки и быстро оделась.

А я стоя рядом с фурри-конем исмотрел как она одевается.

- И да, вам бы тут все какследует прибрать – она посмотрела на диван. Он был как следует помят и испачканразводами после йиффа.

 Она поцеловала меня потом рядом стоящего коняи вышла через дверь.

- Ты знаешь, я, кажеться, забылзакрыть дверь – конь сказав это, почесал свою ухо.

Я перевел взгляд с двери на него– Ты что, совсем дурак?

- Откуда я знал, что будет не чтоподобное? – конь возмутился – И вообще ты первый начал! Если бы ты её непоцеловал она бы ушла – конь подошел к столику и взял в руке свои штаны.

- Да вот только по выражению твоюморды мне кажется, ты совсем не против что она осталась и … -я услышал какдверь открылась.

Я, как мои голый знакомый коньповернулись в ужасе. Так и есть, чуть приоткрыв дверь в комнату почти зашелфурри бульдог. Он так и остался стоять, приоткрыв рот. Кажеться, две бесконечныедолгие секунды вообще нечего не происходило. А потом она тихо извинился иприкрыл дверь.

Я посмотрел на коня. Онапосмотрел на меня.

- Закрой дверь на замок – сказаля раздраженно и стал быстро подбирать вещи. Конь с поникшей головой подешел кдвери и щелкнул. А я тем временим, как только мог быстро оделся.

- Постой, не закрывай, я ща выйду– я подошел к ниму и хотел уже выйти. Но тут я вспомнил слова кошки и хлопнулпо плечу – а вообще ты был крут. Как и я

Она улыбнулся и протянул руку – свами было приятно работать, сер!

Я схватился за его лапу иэнергично затряс – с вами то же, сударь.

И тут дверь снова открылась и внеё просунулась драконья морда. Черная, с красной полоской на шеи.

- Твою же мать, я проиграл пари!– и его голова быстро пропала.

Я бросился следом. Не хватало,что весь офис своим глазами все это увидел.