стекляный взгляд

Встреча.

  Яспешил на работу. Копыта не громко цокали по пешеходной дороге. Легкие светлокоричневые летние брюки, в тон мой шерсти, были свежо глаженные. Белая рубашка толькосегодня утро высохла от стирки. Коричневый галстук интенсивно покачивался находу. А мой любимый город Д. был все так же прекрасен. Много разных фурриков,мало машин и яркий солнечный день. Настроение было прямо приподнято. Не что немогло омрачить моё настроение.

  Однако,это все так случилось. У самого порога моего офиса стояла кошечка и что-точитала на доске объявления. Зелёный топик, светлая блузка и черные крупныйботинки. Когда я почти с ней поравнялся кошка схватила лапками за голову. Яуспел к ней подскочить и поймать её.

  - Ох –прошептала она слабо – спасибо.

   - Вы сможете идти? – спросил я её и тут жезапнувшись, добавил - Мисс. Кошечка была почти миниатюрной и пушистой. Она едвадоставала до моего галстука. А пушистая белая шерстка стала причиной её перегревав жаркий день. Это было очевидно.

  - Даконечно – ответила она и мило улыбнулась.

Мне сразу захотелось для неёсделать нечто больше. “Какой же я дурак. Ей же все еще плохо. Нужно быстрееотнести её в прохладное место и дать воды” – додумался я.

- Ох, простите мне моюбестактность – галантно сказал я – сейчас я отнесу вас в прохладное место.

Не давай её возможности дажевежливо отказаться я подхватил её на лапы и занес в офис. Крутануласьстеклянная дверь и сразу десяток любопытных мордашек осталось за спиной. В лицоподула прохлада из кондиционера. А уши сразу наполнились деловым шумом: гудениелифта, болтовня фурриков, шелестение бумаги и работа принтера. Кошечка на моихлапах повела розовых носиком и глубоко вздохнула.

- Спасибо мистер конь, мне ужеточно лучше. Вам уже не обязательно так долго держать на руках. И… – еёперебили.

  Охранник,то же фурри-конь, буквально материализовался рядом с нами как чёрной пятно. Он посмотрелна кошку, а потом на меня – Привет. Что случилось? – почти дружески спросил он.

  Это былтот самый знакомый фуррь, с которым мы по вечерам играли в интернете. Я всевремя забываю его ник. А его имя я даже не старался запомнить. Я взглянул наего черную летнию куртку, но там не было бейджкика.

  -Привет. Вот этой кошечке стало плохо на улице. Её бы усадить и воды холоднойдать.

  - Ага,понятно. За мной – скомандовал он и повел меня. Мы прошли через ресепшен идальше в служебную часть здания. Кошечка слабо попыталась нас успокоить. Онастала уверять, что совсем оправилась.

- А мы как раз пришли – сказалконь в форме и открыл ключом дверь. Кажется, это была комната для отдыхаохраны. Я огляделся - диван, рядом столик, напротив был телевизор, а в углустоял холодильник . Комната сразу показалось уютной. Охранник хлопнул дверью ив комнате исчезли все звуки.

- Усади её на диван – скомандовалмой чрезмерно зазнавшийся знакомый. Он достал прохладную воду из холодильника.- Миссис прошу – мои не самый любимый знакомый подал стакан.

Естественно, с ним она былалюбезной и милой. Что бы ни обидеть.

- Ну, спасибо, мальчишки. Донеслии напоили – прямо герои! – она откинулась на спинку дивана, и её хвост улегсярядом с её черными сапожками.

- Точно! – охранник присел кногам кошечки.

“Ну, это уже был перебор” –скептично подумал я. Но нет. Кажется, кошка была приятно удивлена. А он всепродолжал говорить почти пафосным голосом.

- После теплового обморока мы сЛет сделали не достаточно для вас. Одно из самых главных пунктов – массажступни нижних лапок. Тогда кровь должна быстро вернутся к вашему мозгу. И онприсел к её черным ботинкам.

У меня перехватило сердце. Перед глазамипронеслась череда видений. Вот нас вдвоём заковывают полицейские. А рядомбосолапая белая кошка в зеленном топике кричала о том, что мы извращенцы. Но меняпочти силой вытащили за лапу из грез к полу. Я с ужасом стал растягивать еёботинки и взглянул на её мордашку. И тут я все увидел. В её глазах были искоркиудовольствия. Она дышала глубоко и часто. Её грудь, бывшая двойка с половиной,словно наполнилась её тайными мыслями. Теперь зеленый топик стал заметносильнее обтягивать тройку. Но самое главное её выдал кончик хвоста. Хотя она ипридавила свой хвост нижней лапой, кончик все равно выдавал её шустрый мысли. Ястал массировать её лапки и снова посмотрел на неё. Она поднесла кулачок корту, скрывая улыбку  и почти эротично, прикусилабольшой палец. Наша взгляды встретились, она тяжко вздохнула, так что лапкаподнялась вместе с двумя зеленными горками и перевела взгляд на другого коня.

- Вот и все – сказал охранник –это последняя инструкция и теперь вам должно стать на много лучше. Пойдемте, явас провожу к выходу.

Перед мои глазами, как вагоныпоезда, стало двигаться одно слово – идиот.

- По моему, ты не прав – сказал ямедленно и сел рядом с кошкой.

- Не понял? – охранник сложиллапы на груди и встал напротив нас – это служебное помещение и – и он осекся.

Наверное, потому что я положиллапку на подбородок кошки и потянул к себе. Легкий поцелуй, и я перевел взглядна удивленного охранника. Он почти ревностно точно так же перехватил мордашкукошки и поцеловал её в губы. Правда, целовал он дольше.

Кошка хихикнула и положила лапкина наши шеи. Её кончик хвоста шелестел и металсь туда сюда.

  - Ах,мальчишки – кошка запустила коготки в мою гриву – я надеюсь, вы хороший самцы ине будете драться? – по выражению её мордашки мне показалось, что она жуткадовольна.

  Конь вформе снова потянул к себе её мордашку. Её обе лапки легли на его шею и заставилиего сесть напротив меня. Теперь кошка сидела меду нами и её лапки былиполностью заняты обнимание охранники, а её губы его мордой. “Хорошо, пусть тебедостанутся её губы” – злорадно подумал я и положил лапки на её попку. Онаоторвалась от поцелуев, хихикнув, и задрала свой хвост. Естественно пушистыйхвост кошки продолжал метать и мне пару раз ударил кисточкой по храпу. Я стал расстегнулеё шортики и медленно снял их. Они красивым коричневым комом упали на столик.Следом полетел туда мой галстук и рубашка без пуговиц. Они рассыпались по дивануи стали звонко прыгать по полу. Мои легкие летние штаны уже во все топорщились.Все моё внимание было приковано к наглой киски. Еще бы она ходила без трусиков.

 Кошка то же времени зря не теряла и почти расстегнулакороткую куртку охранника. Он стал гладить её голову и почесывал ушку. А она вответ тихо замурчала и стала гладить его приподнятые штаны.

Я усмехнулся и стал мять еёпушистые ягодицы. Урчание стало громче.

- Мисс, я до сих пор не знаювашего имени – осведомился я, чуть сильнее смял шерстку.

- Вот и отлично – кошкаповернулась ко мне и показала длинный язык. Охранник-конь тем временем сталрастягивать свои штаны.

- Я не очень люблю тянуть кошекза хвост, но в вашем случае – я поймал лапой кошкин хвост и покрепче схватилсяза белую ягодицу.

  Онасостроила мне мордашку и насмешливо покачала своей наглой мордахой.

  Тогда япросто большим пальчиком стала гладить её просак. Она закусила клычками губы иотвернулась. Обняв почти обнаженный тор коня, она поцеловала его, а потомукусила за сосок. Конь аж загоготал. А я отпустил её попку и расстегнул свои штаны.Конь тем времени кинул свою куртку на столик.

  - Ну,теперь ты моя – вздохнув глубоко, я покрепче схватил её попку.

  Онаудивленно муркнула. Еще бы ведь я подтащил её к себе з попку и прижал еёпушистость к своему паху. Она, хихикнув, съехала к паху охранника и расстегнулаего. Моя гордость смотрела вверх и была приятно зажата между её ягодиц.

  “Хе-хе,не такой уж он большой как у меня” – ехидно подумал я, потирая свой агрегатмеду пушистыми ягодицами.

- Какой он толстый – удивиласькошка.

- Хм, еще бы! – я перевел взглядс округлых бедер на мордашку кошку.

Белая кошка положила лапки наляжку и несколькими рывками полностью освободила весь детородный орган отштанов. Я чуть скривился. Даже мне пришлось признать правоту её слову. Она парураз не уверено лизнула темную головку. Но потом, положив одну лапку на пах,стала облизывать ствол. Охраник-конь закрыл глаза и стал гладить мордашку и ушикошки. Засранец от удовольствия облокотился на спинку дивана.

“Надо не отставать” – мелькнуло вголове. Я, сжав ягодички по сильнее, чуть раздвинул их и наконец-то вонзился внеё.

– Ох, ну не спешите! – кошка ажмурлыкнула.

Но мне было все равно. Я уже былв её влажном и тесном лоне. Перехвати за ляжки кошки, я чуть раздвинул ипотянул на себя. Мой член зашел еще глубже, но все равно было туго. Кошка отэтого немного сползала и вцепилась лапками в круп другого коня. Я стал двигатькрупом туда-сюда, стараясь не заходить больше чем на половину своей длины.Кошки и этого хватило сполна. Чуть приноровившись к моим движениям она вместе смои движениями ласкала ротиком. Теперь она почти не напрягалась, и лишь стараласьвсем телом передать мои толчки. Получалось, что я через кошку ласкаю члендругого коня. Мне это мысль не понравилось.

Но возбуждение нарастало. Язакрыл глаза и отдался самому старому и простому танцу на свете. Но как толькоя стал выходить на пик пушистая лапа легла на мои член.

 - Ох, не так глубоку – кошка аж спостаныванием прошептала эти слова.

- Вот именно, Лет! – охранникпочти враждебно смотрел на меня.

Открыв глаза, я понял, чтослишком сильно увлекся. Кошка уперлась лапками в живот другого коня ипрогнулась в спинке. Я так страстно вонзался в неё, что она перестала ласкатьдругого коня. Хмыкнув, я сам перехватил лапой почти посередине свой агрегат ипродолжил дело. Еще несколько толчков и я отдался наслождению. Это прекрасноечувство, когда ты заполняешь самочку. Оно не когда не надоест. Я почувствовал,как попка ускользнула из моих раслабленных лап и члена. Теперь кошка полностьюпереключилась на него. А самец, откинувшись на спинку дивана, кайфовала илениво поглаживал мордочку кошки. Я подсел рядом с кошкой и положил лапки на ейспинку. Начав массировать её спинку, я очень быстро добрался до её груди.Но иэтого было мало! Я запустил лапки под её обтягивающий томик. Она даже не носилалифчик! А грудь была упругой и спелой. Я стал гладить и ласкать её груди.

И тут кошка стала глотать. Язамер, но потом по ржанию коню понял, что то же получил своё. Кошка села на егопах и откинула модашку. Я сел на ноги коню сзади неё и стянул с неё единственнуюодежду. Конь-охранник тоже сел, и мы вместе стали гладить и облизывать мордашкукошки. Мля лапа скользнул по её тело до паха. Мои пальчики легли на ёё набухщиеполовые губки. Нежно лаская их, я почувствовал, как они расширилсь – другойконь запутсил в неё два своих пальца. Кошка стонами и несколькими словамиподсказала нам движения. Мы быстро довели её до оргазма.

- Ах, мальчишки – она положила лапкина наши шеи и вместо дальнейших слово стала мурлыкать. Она так бы и нежилась в нашихласках, пока не поняла, что мы снова готовы.

- Так, теперь меняемся – этонахалка стала еще и командовать.

И тут она смутилась и посмотрелана охраника и на его агрегат – Ой, мне же потом с месяц придется притворяться моемусамцу, что мне с ним хорошо. Я ухмыльнулся, а другой конь вообще прыснул смехом.

Я, обняв, кошку стал её целовать,а другой конь добрался до её хвоста и нижних лапок. Он сел на задние лапы, аона повернулась на животик, и положил свои лапки к себе за спину.

Очень быстро она оставила на моемтеле мокрую дорожку от моей морды к моему паху. Её горячие тонкие губы ивлажный юркий язычок не только хорошо целовались. Я с радостью улегся на диван.Но продолжалась это не долго. Очень быстро её посасывание сменилось мурчание, апотом постаныванием. Мой член выскользнул из её ротика. Конь через кошку отменя весь вспотел. Кажется, они друг другу доставляли приятную боль. Осталосьлишь только гладить белую мордашку и ждать.

Но стонов становилось все больше.Нет, конечно, приятно когда, милая кошка так сладко и громко стонет на твоёмживоте. А она все не унималась. Кошка закусила губу и выпустила коготки. Воттеперь и я застонал. А кошке все продолжала! Она уперлась мордошкой в мой животи теперь зацепилась своими коготками за мои плечи. Еще на редкость несколькогромких и протяжных стонов и кошка обмякла на мне.

Охраник остановился. Он был весьв напряжение – О боже, мне же немного осталось – прошептал он.

- Да подожди ты – упрекнул его я– она хоть жива? – спросил я весело.

- Ох, мальчишуи – она приподняламордашку  и улыбнулась – вы самцы хотькуда.

Она поерзала попой и конь черезкошку от меня дернул хвостом. Он с радостью поймал белую попку и стал с удвоеннымэнтузиазмом вонзаться в ней. Вот теперь я был непротив. Она все еще лежала намне, и теперь мой член стал тереться между её грудей. От такого у меня сразуприподнялось настроение до прежнего, а кошка хихикнула. Она встала на передниелапы, и стал облизывать мой член. Ух, до чего же у неё это хорошо получалось.Высунов язычок она провела от головки и до кончика несколько раз с разныхсторонок. Я закрыл глаза и просто испытал восхитетельные ощущения. А потомпочувствовал, как головка члена скрылась во рту.

Мне не пришлось ничего говоритьили подсказывать ей. Она все знала и все чувствовала. Одна лапкой она уперласьмне в живот, а второй быстро доводила меня до пика наслаждения. Когда я подходилк пику, она проглотила мой член. Это было вообще что-то! Чувствовать, как горлосживается и разжимается вокруг твоего члена, было чуть страшно и очень приято.Она да же не успела до донца его проглотить, как я в порыве нахлынувших чувствсхватился за его мордашку. Хорошо, что я из последних остаток разума сдержалсяи не стал двигаться сам или делать ей не приятно и больно. Она, наконецосвободила мой член. Но потом снова прильнула к моей головке высосало остатки.А вот это было явно излишне. Я скривился. Ощущения были приятны до боли.

- Ухх, - я аж простонал - вотпоследние было излишне.

Кошка улыбнулась и села на меняверхом. Кажется другой уж закончил и сидел и кайфовал с закрытыми глазами.

- Прости. У некоторых самцов ужочень чувствительная это часть – она положила лапку на мою мягкую и набухшуюголовку – надо было догадаться, потому, как ты напрягался в начале. С другойстороны, я же должны была попробовать на вкус твою сперму – она улыбнулась. Апотом прильнула ко мне и поцеловала – А тебе как нравится? – она облизнулась.

 Я аж заскрежетал зубами. На вкус япочувствовал не только её слюни. Она снова села на меня верхом и обернулась кдругому коню – Ну что сказать. Самцы вы конечно не плохие, но ставлю я вамтройки.

Я аж поперхнулась. Она тут еще ибаллы что ли будет выставлять?!

- Когда происходит не что такое, слушатьсянадо того, кто в меньшинстве. Понимаете? – она повертела головой и посмотрелана нас – Он или она делает в два раза больше работы. Если бы вы не стали менягладить и ласкать, я бы просто расцарапал ваши морды и ушла.

- Потому что он или оначувствовала себя скорее машиной? – спросил конь-охранник подсел к ней сзади.Точнее голым крупом сел на мои ноги.

- Вот именно – сказала она ипосмотрела укоризненно на меня.

Я состроил максимальноизвинительную морду.

- А так же, надо смотреть открытымиглазами и видеть, когда нечто подобное может произойти. Это ведь такие яркиемоменты в жизни, о которых потом приятно вспоминать – вот теперь и моему дуракудостались не довольный взгляд.

- Простите нас. Я еще не разу небыл в столь пикантной ситуации – охраник положи лапки на её плечи и сталгладить ей. Она обернулась к нему и они стали сосаться.

Я сел на сколько это быловозможно, и приложил лапки к белым грудям. Ах, они были прекрасны. Как и самакошка. Да же больше. Она оставалось какой-то невинной, не смотря на все чтопроисходило. Наверное, во всем был виноват цвет её шерстки. Хотя на её ляжкашерсть свалялась и испачкалась от всего, что не поместилось в её лоне.

- Ты хочешь еще? – спросила она

- Конечно, ответил я – и тот жепонял, что она обращался не ко мне.

Кошка повернулась ко мне и ехидноулыбнулась. Она отклонила корпус и лапкой покачала уже стоящий член охраника.Конь заржал и показал мне язык. Она положила лапку на его мордашку и сноваулыбнулась.

- Это преимущество более короткихчленов – сказала она и снова глянула на меня с улыбкой.

А вот конь на против почему-то улыбатьсяперестал.

- Я хочу что бы вы стояли идержали меня на руках – сказала она и переползла на живот охранника.

Конь вместе с кошкой встал. Ондержал её за попку, а она скрестила лапы за его спиной. Отклонив голову назад,она посмотрела на меня перевернутой мордашкой.

- Иди сюда – она засмеялась – тызабыл, что я говорила? Вам нужно больше совместной работы.

Я встал и подошел к ним. Онарасцепила лапы и упала мне нагрудь.

- Лови меня! –она скрестила лапки на моей шеи и стала целовать меня. Я не отставал и положиллапки на её грудь. После первого поцелуя она стала покачивается и постанывать.Я же ласкал её грудь и целовал её. Теперь все мы трое прижимались друг другу.Мне даже странно показалось идея представить нас со стороны. Два крупныобнаженных коня, стоят почти прижатые друг к другу. А между нами миниатюрнаякошка. Неожиданно она нашарил мой наливающийся кровью член.

- Самцы, надо вас примерить – оназахихикала и скомандовала – Пруууу. Конь аж возмущенно задергал хвостом. Я жевообще хотел сказать ей, что это не этично. Но кошка продела мой член междунижними лапами другого коня. У меня просто ёкнула сердце, когда я почувствовал,что она трет мой член между ягодицами другого коня. Она сама продолжила двигаться,и конь подхватил её движения. Морда его выражала самые разные чувства. Он ужене мог остановится, но и удовольствия явно перебивались страхом.

А белая кошка продолжалапостанывать и забавляться моим членом. Одно хорошо, он был длиноват и головкойуперался в хвост коню.

Да и скоро она не удержала его.Слишком сльно я возбудился и член приобрел упругость. Конь по ту сторону кошкипросто разбушевался. Она стала очень громко и томно урчать.

- Ах, ну что же так быстро – онасокрушенно покачала мордой

- Я сейчас его подменю – сказа ярадостно стараясь отнять кошку у коня. То все еще по инерции делал фрикции.

Она повисла на моей шеи. Я подхватилкошку и ощутил её лапки на своей талии, которые скрестились над моим хвостом.

- Оххх –простонала кошка,усаживаясь на мой член. Мой агрегат с чавканьем зашел в разбухшие половые губыкошки. Сверху и снизу потекли соки любви, безнадежно пачкая её шерсть. Но она срадостью принела меня и закрыла глаза.

 - Давай скачи – сказала она и куснула меня заплечо. Я обхватил её попку и наконец снова стал двигается внутри неё. И тут я вшоке понял что она делает то же самое с другим конем. Она и его член сталатереть об мой круп. Но он был короче! Как раз что бы при мои толчок упиратьсямне под самый хост.

Охранник заржал и положил лапкумне на ягодицу – Быстрее, быстрее – подбадривал он, когда при каждом толчке онаупирался мне в самую попу. Он то же ласкал кошку языком и лапами.

Но мне уже стало все равно. Самкав моих лапа и она сейчас. Вот сейчас. Вот сейчас!

- Ох, давай давай, коняшка! –прошептала она и вцепилась в меня когтями.

И я её поднадал. С трудом сквозь наслаждениея притормозил и стал покусывать её плечо. Она грубко застонала и вслед за ней япоследними толчками вышел на пик. Несколько последних движений было волшебными.Её нутро сжималось от растекающегося оргазма. Все это быстро вознесло меня кней. Я несколько дергаными движениями наполнил её.

Чуть отдышавшись она слезла сменя.

- Ух, самцы. Но вы хотя быучитесь – она захихикала и похлопала нас по крупам.

Ну, а ты – она посмотрела наконя-охранника и на его возбуждение – обратись к Лету.

Она снова прыснула смехом и сталабыстро собирать свои вещи.

- Потстой! А как узнать твоё имя?– я хотел поймать её лапку, но на лишь отмахнулась хвостом. А потом это самкапоказала мне еще и языка. Она как могла очистила свои ляжки и быстро оделась.

А я стоя рядом с фурри-конем исмотрел как она одевается.

- И да, вам бы тут все какследует прибрать – она посмотрела на диван. Он был как следует помят и испачканразводами после йиффа.

 Она поцеловала меня потом рядом стоящего коняи вышла через дверь.

- Ты знаешь, я, кажеться, забылзакрыть дверь – конь сказав это, почесал свою ухо.

Я перевел взгляд с двери на него– Ты что, совсем дурак?

- Откуда я знал, что будет не чтоподобное? – конь возмутился – И вообще ты первый начал! Если бы ты её непоцеловал она бы ушла – конь подошел к столику и взял в руке свои штаны.

- Да вот только по выражению твоюморды мне кажется, ты совсем не против что она осталась и … -я услышал какдверь открылась.

Я, как мои голый знакомый коньповернулись в ужасе. Так и есть, чуть приоткрыв дверь в комнату почти зашелфурри бульдог. Он так и остался стоять, приоткрыв рот. Кажеться, две бесконечныедолгие секунды вообще нечего не происходило. А потом она тихо извинился иприкрыл дверь.

Я посмотрел на коня. Онапосмотрел на меня.

- Закрой дверь на замок – сказаля раздраженно и стал быстро подбирать вещи. Конь с поникшей головой подешел кдвери и щелкнул. А я тем временим, как только мог быстро оделся.

- Постой, не закрывай, я ща выйду– я подошел к ниму и хотел уже выйти. Но тут я вспомнил слова кошки и хлопнулпо плечу – а вообще ты был крут. Как и я

Она улыбнулся и протянул руку – свами было приятно работать, сер!

Я схватился за его лапу иэнергично затряс – с вами то же, сударь.

И тут дверь снова открылась и внеё просунулась драконья морда. Черная, с красной полоской на шеи.

- Твою же мать, я проиграл пари!– и его голова быстро пропала.

Я бросился следом. Не хватало,что весь офис своим глазами все это увидел.

(с) Elise M. Syvertsen(oomizuao)

Ссылка на оригинальный текст (англ) 

Глава 6

Глава 14

     Сэм снял трубку и набрал домашний номер. Он звонил с больничного телефона

     «Сандерс на проводе» - сказал голос, после долгого ожидания. 

     «Пап?» - осторожно начал Сэм.

     «Сэм!» - воскликнул Сандерс – «ты уже давно должен был быть дома, ты где?»

     «Пап, я… я в больнице» - нерешительно начал Сэм, не желая огорчать или беспокоить своего отца, но все же сказать ему правду о своем местонахождении.

     «Ты, где?! Сэм, с тобой все хорошо? Что случилось? С тобой там кто-нибудь есть? Спайк за тобой присматривает, да?»

     «Папа, успокойся, я в порядке. Можешь попросить Терренса забрать меня? У меня нет денег ни на такси, ни на автобус.»

     «Да, конечно, я ему позвоню, но…»

     «Папа, говорю же, со мной все хорошо. Я все объясню, когда мы приедем домой. Мне просто нужно чтобы меня кто-то подвез.»

     Сэм и не знал, что он говорит очень грустным голосом, который, возможно, и заставлял его отца беспокоиться гораздо больше, чем, если бы он говорил нормальным тоном и звучал бы более убедительно.

     «Хорошо.» - сказал Сандерс после паузы. – «Терренс будет у тебя так быстро, как сможет. Какая больница?»

     «Которая маленькая, сразу за городом, не переезжая мост.»

     «Понятно. Тот мост ненадежен. Но ты подожди прямо там, Сэм, мы скоро будем. Люблю тебя.»

     «И я тебя, пап. Пока.»

     И Сэм как всегда первым положил трубку. Его отец всегда ждал, на случай, если Сэм вдруг вспомнит, что хотел сказать что-то еще. Сэм поблагодарил сестру, которая любезно разрешила ему позвонить с их телефона, и вышел из больницы, сел на лавочку у входа и принялся ждать.

      Через довольно длительное время, на стоянке появилась темно-синяя машина. Сэм узнал машину Терренса и пошел к ней. Сандерс вышел из машины задолго до того, как Сэм до них дошел. Он заключил сына в крепкие, утешительные объятия и снова спросил его все ли у него хорошо. И прежде чем сесть в машину, Сэм снова заверил своего отца, что с ним все хорошо.

«Привет, малыш» - благожелательно улыбнулся Терренс, заводя мотор.

      «Привет» - тихо ответил Сэм.

      Сандерс развернулся на пассажирском сидении и посмотрел на Сэма, сидящего сзади.

      «Так, может, расскажешь нам, что ты делал в больнице?»

      Сэм колебался.

      «Мы со Спайком подрались» - начал он – «И я сломал ему челюсть.»

      «Ты сломал ему челюсть?!» - хором воскликнули Сандерс и Терренс.

      «Ну, не то, чтобы я это нарочно» - поспешил объяснить Сэм.

      «Как, блин, ты смог сломать ему челюсть?» - пораженно спросил Терренс, но Сандерс остановил его.

      «Сэм, Спайк в порядке?» - спросил Сандерс сына.

      «Он перенес операцию» - сказал ему Сэм – «им пришлось поставить ему металлические импланты, но, думаю, теперь с ним все хорошо. Во всяком случае, выглядел не плохо.»

      «Думаю нужно его навестить, бедный мальчик» - сказал Сандерс – «Терренс, разворачивай»

      «Нет» - тихо сказал Сэм – «Он не желает никаких посетителей.»

      «Он зол на тебя?» - осторожно спросил Сандерс.

      Сэм кивнул. «Впрочем, и не удивительно» - пробормотал он, не желая вдаваться в детали.

      Сандерс задумчиво посмотрел на своего сына. Затем он улыбнулся, протянул руку и ласково взъерошил волосы Сэма.

      «Я рад, что с тобой все в порядке, сын» - сказал он. – «Ну… поговорим, когда доберемся домой, хорошо?»

      «Спасибо, пап» - проговорил Сэм почти неслышно, обрадованный, что ему не придется объяснять все здесь и сейчас. Он так устал, что когда откинул голову на спинку кресла, заснул уже через несколько секунд.

      Сэм проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он зевнул, потянулся, и устало посмотрел на доброе лицо отца.

      «Мы дома, Сэм.» - сказал Сандерс – «Просыпайся.»

      Сэм снова потянулся и зевнул. Оглянувшись, он заметил, что Терренс все еще сидит на водительском сидении и двигатель все еще работает.

      «Терри?» - спросил Сэм сонно – «А ты разве не остаешься?»

      Терренс помотал головой.

      «Твой отец позвонил мне, когда я был на работе, так что мне нужно возвращаться.»

      «Оу» - сказал Сэм.

      Он надеялся, что Терренс останется хоть на немного. Не только потому, что ему нравилась его компания, но и потому, что его отец будет занят гостем и Сэму можно будет объяснить, что сегодня случилось, как-нибудь потом. Его объяснения были бы отложены, но как бы то ни было, теперь ему придется рассказать своему отцу все, и он не был к этому готов.

      Терренс улыбнулся.

      «Оу, не переживай, малыш. Я, вероятно, вернусь попозже. Тогда и увидимся.»

      «Круто» - улыбнулся Сэм, забыв сдержать третий зевок, перед тем как вышел из машины и отпустил Терренса на работу. Отец снова взъерошил волосы Сэма, это был один из его я_забочусь_ о_тебе жестов.

      Они вместе вошли в дом. Очутившись внутри, Сандерс ушел на кухню, желая приготовить сыну что-нибудь поесть, так как был уверен, что Сэм, скорее всего, голоден. Он соорудил ему бутерброд с сыром, ветчиной и огурцом поверх, как Сэм любил, и наполнил стакан шоколадным молоком.

      Сэм лежал на диване с закрытыми глазами, положив голову на руки.

      «Спишь?» - тихо спросил Сандерс и сел рядом с сыном на диван, поставив еду на стол перед ним.

      «Просто отдыхаю» - пробормотал Сэм.

      Сандерс вытянул руку и коснулся лба.

      «Ты не горячий» - заявил он.

      «Папа, я в порядке» - сказал Сэм, закатив глаза.

      «Хорошо, прости.» - извинился Сандерс и убрал руку.

      Он долго ничего не говорил. А Сэм был в глубоких раздумьях. Он думал о том, что сказать и как сказать. Он пришел к куче разных объяснений, каждое из которых звучало либо слишком чопорно, либо слишком смешно. Затем он решил все упростить, сделать предельно понятным его отцу и начал с самой сложной части. Он набрал воздуха, чтобы привлечь внимание отца, и  сказал:

      «Папа, я – гей.»

      Сэм ожидал, что его отец разразиться смехом, не поверив, или будет злиться, но вместо этого всего он просто сидел с широко открытыми глазами. Потом его лицо пришло в норму, и он спросил:

      «Над тобой снова издевались в школе?»

      «Нет» - кисло ответил Сэм.

      «Ты курил мою марихуану?» - спросил он еще серьезнее.

      «Пааап!»

      «Понял, понял, не курил»

      Сандерс замолчал, глядя глубоко в глаза Сыну.

      «Господи» - почти прошептал он – «Ты не шутишь..?»

      Сэм покачал головой.

      «Ты злишься?»

      «Нет, конечно, нет» - сочувственно сказал Сандерс. – «С чего бы я злился?»

      «Ну… родители Терренса выперли его из дому, когда он им такое сказал. И я подумал, что может быть…»

      «Ты действительно думал, что я вгоню из дома своего собственного сына, из-за его ориентации?» - сказал Сандерс и ласково погладил пальцами волосы Сэма.

      Сэм посмотрел на своего отца, его глаза наполнились слезами, и он разрыдался.

      «О, папа» - плакал Сэм.

      Он не искал объятий, несмотря на то, что отчаянно в них нуждался. У него было мнение, что, будучи геем, это выглядело бы как что-то неприличное.

      «Иди сюда» - тихо сказал Сандерс и протянул к нему руки, обозначая, что он рядом, если Сэму нужны объятия.

      Сэм был тронут одним только тем, насколько замечателен его отец и устыдился того, что подумал о нем как о том, кто может отвергнуть своего собственного Сына. Он сел на диване и принял объятия, почти бросившись к отцу на руки.

      «Все хорошо.» - сказал Сандерс ми по-отцовски снова погладил сына по волосам.

      «Прости» - шмыгнул носом Сэм.

      «За что?» - поинтересовался Сандерс.

      «За то, что я… другой. Прости, что я такой, но я ничего не могу с этим поделать. Прости, что я не идеальный сын.»

      «Ты - идиот.» - сказал Сандерс.

      Сэм посмотрел на него.

      «Что?»

      «Не обижайся, Сэм, но иногда ты такой глупый. Просишь прощения, за то, что не идеальный сын? Сэм, ты – лучшее, что со мной случалось. Ни мама, ни что-нибудь еще. Ты!»

      Тронутый, Сэм смотрел на отца.

      «Гетеросексуальный, или нет – ты все равно мой сын и я люблю тебя таким, как ты есть. Ничего из того, что ты скажешь или сделаешь, никогда этого не изменит. В моих глазах – ты идеальный сын. Даже когда ты был маленьким и принес на кухню полуживую мышь – даже тогда ты был совершенен.»

      Сэм с мокрыми глазами усмехнулся. Усмехнулся от воспоминания обо всех тех мышах, которых он пытался спасти, а с мокрыми глазами, от всего того, что ему сказал его невероятно толерантный и заботливый отец. Сэм обвил руками грудь отца и снова его обнял. И снова шмыгнул носом:

      «Тебя ничто не сможет взбесить, так ведь?»

      «Ну, может, если ты запишешься в армию.»

      Сэм не смог сдержать смех.

      «Ну так» - начал Сандерс после короткой паузы – «Как ты узнал?»

      Сэм выпутался из объятий и вытер слезы.

      «Думаю это как-то началось в тот день, когда я встретил Спайка.» - сказал Сэм.

      «Так ты влюбился в Спайка?» - спросил Сандерс.

      Сэм кивнул.

      «Мда… Это многое объясняет.»

      «Объясняет, да?» - сказал Сэм и попытался улыбнуться. – «Когда я был маленьким, я думал что то, что я к нему чувствую – это просто что-то вроде восхищения, и я не думал что эти чувства что-то странное или ненормальное. Мне всегда хотелось быть с ним рядом, быть ближе, быть как он. Я всегда был поглощен Спайком, и всем с ним связанным, но в последнее время эти чувства стали… сильнее и страннее.» У меня было громадное желание просто… делать некоторые вещи. Как… поцеловать его» - Сэм покраснел – «Думаю именно тогда я осознал, что люблю его, и что я, наверное, гей.»

      Сандерс все это время внимательно слушал, и почувствовал, что сейчас пришло его время что-то сказать.

      «Подобные чувства совсем не ненормальные, и нет разницы, любишь ты кого-то своего пола, или противоположного. Это просто более необычно, и потому некоторые люди будут на это бурно реагировать. Общество имеет странную тенденцию негативно воспринимать все, к чему оно не привыкло. Но нет ничего плохого в том, чтобы быть геем. Ты просто влюблен, а это прекрасно! Это просто любовь, так при чем тут пол, правильно?»

      Сэм кивнул, удивленный тем, насколько понимающий у него отец, и что у него такое видение гомосексуальности. С другой стороны, он всегда был очень понимающим, и всегда превозносил любовь. Он просто никогда не говорил о гомосексуальности, или даже бисексуальности, и всегда производил впечатление того, кто хочет быть очень мужественным. Он даже волосы подрезал, потому что кто-то думал, что так он выглядит более женственно. И если Терренс шутил о том, что Сандерс говорит или делает что-то гейское, это ужасно пугало Сандерса и он следил за тем, чтобы больше никогда не повторить сказанное или поступок. Возможно, именно поэтому Сэм и подумал, что отцу не понравится, что его сын – гей.

      «Я так понимаю, ты сказал Спайку? » - сказал Сандерс.

      Сэм кивнул.

      «А он не был слишком счастлив, и вы, ребята, стали драться?»

      Широко раскрыв глаза, Сэм уставился на отца.

      «Ты знал?»

      «Нет, но я знаю вас двоих, и вы стали довольно предсказуемыми» - улыбнулся Сандерс. – «Кроме того, ты сам сказал, что сломал ему челюсть.»

      Лицо Сэма наполнилось грустью.

      «Не могу поверить, что я это сделал…» - пробормотал он.

      «Я – тоже.» - сказал Сандерс.

      «Ты злишься на меня?»

      «Я не злюсь, но не могу сказать, что я очень счастлив от того, что ты сделал. В смысле – ты же отправил своего лучшего друга в больницу! Ты должен научиться контролировать свои эмоции, Сэм. Ты слишком быстро теряешь контроль.»

      «Знаю, и мне жаль.»

      «Ну, ты сам принес его в больницу, и я горжусь тобой за это, но я очень надеюсь, что ты попросил у него прощения.»

      «Просил, несколько раз, но не похоже, чтобы он мне поверил. Он больше не хочет меня видеть.»

      Сандерс подумал над этим.

      «Не злись, но не думаю, что он рассердился на тебя из-за сломанной челюсти. Насколько я его знаю, предполагаю, что он рассердился как раз из-за того, что ты его любишь.»

      «Я просто не понимаю.» - начал Сэм – «Я не предполагал, что он будет прыгать от радости, мы поцелуемся и станем парочкой, как в какой то клишированной сцене фильма, но я и не предполагал, что он настолько разозлится.»

      «Я бы мог сказать, что он отреагировал слишком эмоционально, но есть куча вещей, которых я про него не знаю, вещей, которые бы объяснили, почему он отреагировал так сильно.» - Сандерс остановился и задумался – «а, кстати, как он отреагировал?»

      Сэм вздохнул, поднимая в памяти те события.

      «Он был довольно сильно взволнован, перед тем, как я ему сказал, но когда я сказал – он просто, типа, огрызнулся » - сказал Сэм – «он начал уходить, и я испугался, что он убежит и никогда не вернется, так что я схватил его за руку, пытаясь остановить, в он просто сказал, чтобы я убрал от него свои руки, как будто я ему противен.»

      «Ну он же не любит, когда его трогают, ты же знаешь.» - отметил Сандерс.

      «Знаю, но в тот раз было по-другому. Он избегал меня, как будто, как я говорил, я был ему противен. Потом он ударил меня по лицу, и все потемнело.»

      «Ты потерял сознание?»

      «Нет, но у меня, вроде, ум помутился, я был ослеплен всеми теми эмоциями, ослеплен яростью. У тебя, наверное, тоже есть такой опыт, да? Ты разъяряешься настолько, все вокруг темнеет, и ты действуешь исключительно на эмоциях?»

      «Нет, я бы не сказал.» - извиняясь, проговорил Сандерс.

      Сэм вздохнул.

      «Как бы то ни было, я как-то сломал ему челюсть» - сказал он подавлено – «и мы сели на автобус до больницы, где ему сделали операцию. Как-то так, если в двух словах.»

      Сэм не хотел упоминать ничего о смерти Марко. В основном потому, что не хотел об этом думать, но более важно, что это было что-то очень серьезное, то, что следует хранить в тайне, чтобы Спайк не попал под суд по делам несовершеннолетних.

      «И теперь он не хочет, чтобы ты его посещал?» - спросил Сандерс.

      «Я так и сказал.» - проговорил Сэм и опустил глаза в пол.

      Он медленно встал с дивана и сказал своему отцу, что хочет в свою комнату.

      «Мне нужно отдохнуть» - объяснил он.

      «Я понимаю» - тепло улыбнулся Сандерс. – «У тебя сегодня выдался тяжелый день.»

      «Да уж.» - ответил Сэм.

      Он бросил взгляд на тарелку на столе, и взял ее в руки.

      «Я возьму ее к себе в комнату, если ты не против.»

      «Без вопросов.» - сказал Сандерс.

      Затем он тоже встал с дивана, желая проводить своего сына до комнаты, чтобы убедится, что он по пути не упадет в обморок или что-нибудь еще.

      Сэм шел, ели переставляя ноги, слишком уставший, чтобы поднимать их как всегда. Его отец нежно вял у Сэма тарелку и понес за него. Когда Сэм вошел в свою комнату, он подошел к кровати и упал на нее.

      Сандерс поставил тарелку с едой на столик возле кровати.

      «Я буду в подвале, если понадоблюсь» - сказал он, снова ласково взъерошил волосы сына и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

      Сэм вздохнул. Он так устал, что с трудом мог держать глаза открытыми, но все же и заснуть тоже не мог. Всем, о чем он только мог думать – был Спайк: то, как он сломал Спайку челюсть, и то, что из-за него его лучший друг сейчас один одинешенек в больнице. И не только это, но и то, что Спайк в самом деле кого-то убил. Странно, но Сэм обнаружил, что это мало заботит смерть Марко. Может потому, что он просто не мог заставить себя поверить, что Спайк – убийца. Он должен был увидеть своими глазами, чтобы поверить, хотя он не был уверен,  действительно ли хотел он этого.

      Сэм подумал о том, что Спайк сказал ему, что он больше не хочет дружить с ним, просто из-за тех чувств, которые Сэм к нему испытывает. Это так нечестно!

      Он схватил подушку и прижал к своему лицу, желая задушить себя. Он должен был отвлечь себя, попытаться сфокусироваться на чем-то другом, а не на том, как ему грустно. От нехватки воздуха у него начала кружиться голова, он отбросил подушку от лица и сильно вдохнул. Затем до него дошло, что он только что сделал, и Сэм начал тихо плакать. У Сэма никогда не было склонности к самоубийству, но прямо сейчас, часть его хотела, чтобы он мог просто умереть и не разбираться с этим всем.

(с) Elise M. Syvertsen (oomizuao)

ссылка на оригинал (англ)

ссылка на страницу DA с картинкой

PS: Правка была, вычитки - не было, можете бросаться тапками.)

Глава 1

Дождь прекратился, сделав все вокруг мокрым, но кристально чистым исверкающим в лучах полуденного солнца. Сэм смотрел в окно, любуясь чистотой,после смывшего всю грязь дождя.

Он усмехнулся. Меньше года назад, в столь же дождливый день как сейчас, онбы не любовался пейзажем через окно, вместо этого он бы пошел искатьобразовавшиеся грязевые ямы, в которые можно прыгнуть, чем глубже – тем лучше.Он вспомнил день, меньше года назад, так ясно, как будто это было вчера: он иСпайк надели свои ботинки (Спайк взял ботинки отца Сэма) и выбежали на улицу,чтобы плескаться в ямах и вести грязевые бои.

Но то было тогда.

Сэм стал уже почти подростком, слишком старым, чтобы играть в лужах.

Как и Спайк, и, хотя он и был младшим из них двоих по годам, но он всегдабыл самым взрослым. А так же самым высоким, самым красивым и самым первым, кто достигполовой зрелости. Сэм вздохнул. Голос Спайка изменился, когда ему было всего двенадцатьлет, в то время как голос Сэма оставался все еще немного напоминал птичьечирикание. Это его очень раздражало. Он всегда стремился произвести впечатлениена Спайка, или быть равным ему, но он всегда оставался вторым «лучшим во всем».Раздражение от осознания себя неудачником иногда заставляло его даже злиться наСпайка, почти на грани с тем, чтобы видеть в нем соперника, а не лучшего друга.Но долго он никогда не злился. Кроме того, когда он спорил со Спайком о том,что его раздражало – Спайк всегда говорил что-то, что напрочь отрицало все, чтобы Сэм ни сказал. Как, например, когда Сэм черной завистью завидовал тому,какой Спайк тощий – Спайк возражал, жалуясь на надуманную полноту Сэма. Спайк разозлилсябы, если бы Сэм назвал его «тощим», и его легкая зависть к тому, что у Сэмаесть хотя бы "мясо на костях", тут же нашла бы выход наружу. Сэмненавидел это признавать, но, когда Спайк проявлял свои слабости, он ощущал прилив уверенности в себе, осознавая, что Спайк, в конце концов, тоже небезупречен.

Лучи солнца, проникая через стекло, нагревали лицо вздыхающего Сэма. Онсложил руки на подоконнике и уперся в них подбородком.

Прошло какое-то время, прежде чем его мысли прервал мягкий звукприближающихся шагов. Он бросил взгляд через плечо

Шаркающие ноги принадлежали высокому молодому человеку. С мягким лицом,карими глазами, темно-русыми волосами, свисающими длинной челкой спереди и тугостянутыми в конский хвост сзади. Разглядывая его, можно заметить козлинуюбородку, пару золотых колец в левом ухе, и что на его ногах пара пушистыхтапочек в форме зомби-кроликов. Выше кроликов – потертые джинсы, распахнутая клетчатаярубашка и висящий на шее серебряный пацифик на кожаном шнурке – украшение,которое он не надевал уже вечность, но сегодня решил надеть исключительноностальгии для.

С оранжевой соломинкой во рту, пустив еще несколько пузырей в шоколадноемолоко, которое нес, он поднял руку в приветственном жесте, подходя к Сэму.«Прювет» - проговорил он в нос, все еще пуская пузыри.

«Привет, пап» - ответил Сэм.

Отец Сэма, широко известный только как Сандерс, сделал большой глоток и селрядом на подоконник.

«На что смотришь, Сэм?» - спросил он.

Сэм снова вздохнул. «Чего он так долго?»

«Спайк?» - Спросил Сандерс и пожал плечами – «Может он пережидал дождь?»

«Да, может быть…» - с сомнением протянул Сэм. Раньше небольшой дождь Спайканикогда не останавливал. Это был не первый раз, когда Спайк опаздывал, простоСэму было невыносимо скучно, и он никак не мог дождаться, когда же приедетСпайк.

Сандерс усмехнулся и потрепал Сэма по коротким светлым волосам. «Ты слишкомнетерпелив, малыш» - сказал он, угадав мысли сына – «Кроме того, то, что ты таращишьсяна дорогу, не поможет ему быстрее прийти». Сандерс похлопал сына по плечу, ипрежде, чем идти обратно на кухню, из которой только что пришел, спросил Сэмане хочет ли тот стакан шоколадного молока, на что Сэм с радостью согласился.

Сэм не мог не улыбнуться, не зависимо от того как низко он падал духом,отцу всегда удавалось подбодрить его. У Сэма было два лучших друга, послеСпайка. Сандерс был для Сэма самым близким, и самым лучшим другом во всем мире.Ситуация, которая людям его возраста показалась бы странной и необычной, но,ведь и семья у них была странная и необычная. Мать Сэма бросила их, когда Сэмбыл еще совсем маленьким, так что он рос и воспитывался своим отцом-подросткоми его лучшим другом Терренсом, который, таким образом, стал дядей Сэма, иСандерс, по сути, был ему больше братом, чем отцом. Он был ребячливым,спонтанным, любящим и заботливым, веселым, всегда готовым защитить и поддержать,не смотря ни на что, и просто лучшим отцом, о котором Сэм мог бы мечтать.

Но все же Сэм всегда хотел и нуждался в настоящем брате.

Вот почему он так сильно дорожил Спайком. Спайк был сиротой, жил со своимдядей в доме где-то в лесу, был ровесником Сэма и проводил с ним все своесвободное время каждый день с тех пор, как они познакомились много лет назад.Они были ближе, чем братья, Сандерс относился к Спайку почти так же как ксобственному сыну, и Сэм был совсем не против. Будучи ребенком, он как-то дажеспрашивал у отца: могут ли они усыновить Спайка. Ответ был «нет», но Сэм понялтолько сильно позже, что это был не тот вопрос, который можно вот так простоподойти и спросить.

Сэм отлип от окна, и, глубоко вздохнув, пошел на кухню. И именно тогда вдверь позвонили.

Сэм развернулся и побежал к двери и открыл ее так быстро, что стоявший задверью мальчик его возраста с такими же, как и у него широко открытыми глазами,еще не успел убрать руку от кнопки дверного звонка.

"Что ты так долго?" - восторженно воскликнул Сэм.

"Эмм… Ну, знаешь ...", сказал Спайк и провел рукой по чернымволосам "Чак хотел, чтобы я сперва вымыл посуду и все такое, так что..."

"Ничего страшного" - улыбнулся Сэм и шагнул в сторону, чтобы пропуститьСпайка в дом - "Заходи! Папа как раз делает шоколадное молоко, будешь?После того ты прошел весь путь сюда, ты, наверное, пить хочешь.» - и тут жедобавил специально громко, чтобы отец его тоже услышал. – «хреново без машины, правда?»

Спайк не был тем, кого легко рассмешить, но он не смог сдержать ухмылку,глядя как Сэм дразнит своего безмашинного отца.

Сандерс только усмехнулся, ничего не ответив. «Рад видеть тебя, Спайк» -сказал он, выходя из кухни с двумя стаканами шоколадного молока и вручая ихСэму и Спайку. Последний, склонив голову, вежливо сказал искреннее «Спасибо, сэр»прежде чем взять стакан. Сандерс улыбнулся и ушел. Несколько лет назад он бы,вероятно, был слегка потрясен такой ярой вежливостью Спайка, и, скорее всего,покраснел от обращения «сэр» ввиду своего юного возраста, но теперь он такпривык к этому, что уже даже как-то и не задумывался. Спайк был таким со всеми старшеего – полным уважения и идеально вежливым ребенком,  из всех, кого вы когда-либо встречали. Настолько,что, к сожалению, многие пожилые люди думали, что он грубит, называя их «сэр»,думали, что он был просто проказливым подростком, насмехающимся над ихавторитетом. На него кричали и даже пару раз запускали в его сторону тростью,чтобы был повежлевие. После всего этого у Спайка развилась легкая фобия напожилых людей, и он делал все от него зависящее, чтобы не встречаться с нимивзглядом или старался уклониться, когда проходил мимо них.

Два мальчика по обыкновению сели на диван, и Сэм включил телевизор.

Толком по нему ничего не было, потому Сэм спросил Спайка, чем бы тот хотелзаняться.

Спайк пожал плечами. «Не знаю, а ты бы чё хотел поделать?»

Сэм на минуту задумался, затем предложил пойти к их старому секретномудомику на дереве в лесу. Когда было больше некуда пойти, они все еще там бываливремя от времени, или, если день был солнечный, они забирались глубоко в лес кмаленькому озеру, которое Спайк нашел когда-то (а Спайк знал лес как свои пятьпальцев), чтобы поплавать. Теперь, когда они уже больше не были детьми, внезапностало совсем нечем заняться. Все что они могли делать – это шататься по округе,болтать про всякое, читать комиксы Сэма, или просто сидеть и смотретьтелевизор, пока в голову не приходило что получше. Поединки на палках, вместомечей – это просто больше уже не дело для тринадцатилетних. Ну… Спайку былотринадцать. Сэму уже пару недель как стукнуло четырнадцать.

«А домик на дереве разве не вымок насквозь после дождя?» - заметил Спайк.

«Оу… да, ты прав» - понял Сэм – «Когда-нибудь надо будет все же починитьтам крышу.»

«Угумс» - согласился Спайк.

Последовала целая минута молчания. За ней еще одна, и еще, пока они простосидели и смотрели телевизор. Потом Спайк, что было, вероятно, вообще впервые,нарушил тишину и заговорил первым: «ну так… у тебя есть какие-нибудь новыекомиксы?»

«Есть!» - Сказал сем, и его лицо чуть просветлело – «Папа принес мненесколько в среду, за день до Дня Комиксов*, так что теперь у меня есть целаякуча новых номеров! Идем, покажу!»

День Комиксов. Сандерс был большим любителем комиксов, и на радостях, чтоего сын разделяет это его увлечение – они создали свой собственный маленькийдень комиксов: в каждый первый вторник месяца они выбирались в город и покупалимассу журналов с комиксами, на деньги, накопленные с прошлого дня комиксов вспециальной комикс-банке. Это было самое знаменательное событие всего месяца

Сэм открыл дверь в свою комнату и придержал ее, пока Спайк не прошел внутрь(Спайк никогда не входил в комнату первым, если на этом не настаивали). У Сэмав комнате  была большая кровать, почтипосреди комнаты, письменный стол, за которым Сэм иногда рисовал, рядом с ним –стенной шкаф, большая открытая коробка в углу, в которой складировались старыеникогда_больше_в_руки_не_возьму игрушки, полка над кроватью, на которой Сэмхранил комиксы, а на большом окне, с достаточно широким для сиденияподоконником, у Сэма стоял глобус и аккуратно выстроенные фигурки. Спайкзаметил среди них новые. Разве Сэм не вырос из этого? Или, может, он начал ихколлекционировать?

«Садись» - сказал Сэм и взобрался на кровать, чтобы добраться до комиксов.

Спайк подошел и сел в дальнем конце кровати.

Сэм протянул ему небольшую стопку свежих комиксов и с восторгом принялсярассказывать ему, что делал супергерой в этот раз, когда Немезида бросила емувызов, и как крут был их бой. Спайк внимательно слушал, рисуя это все в своейбогатой воображением маленькой голове. Еще в прошлом году, в аналогичнойситуации, они бы не сидели в доме и не обсуждали бы новый выпуск, они бы,скорее, вышли бы на улицу, и играли бы в супергероев – Спайку всегдаприходилось быть плохим парнем, потому что Сэм говорил, что Спайк уж оченьхорош в этой роли. Но все это в прошлом. Спайк немного скучал по тем денькам,и, он был уверен, что Сэм чувствует то же самое, но они никогда бы непризнались друг другу в этом. Все-таки, они уже были подростками: слишкомвзрослыми для таких ребячеств.

Спайк читал выданный ему номер комиксов, осторожно переворачивая страницы,глядя, в основном, на картинки и не сильно обращая внимание на текст. Есличестно –Спайк не очень хорошо читал, но, к счастью, об этом не знал даже Сэм.

«Гляди!» - внезапно прервал его Сэм, сунув клочок бумаги, нет, рисунок,Спайку перед глазами. – «Узнаешь?»

Спайк сразу узнал персонажа нарисованного Сэмом. Это был их любимый герой –ЧудоКот. «Классный!» - похвалил Спайк, художественные навыки Сэма. Сэм действительноочень хорошо рисовал, но, в основном, копировал чужие рисунки, хотя и споразительной точностью. Спайку тоже нравилось рисовать, и в этом он тоже был лучшимиз них двоих, но на рисование у него никогда не хватало ни времени, ни терпения.И его рисунки не были изображениями супергероев - это всегда были неприятные ипугающие существа из глубин его воображения. Сэму эти самые рисунки никогдаособо не нравились: они сразу и смущали и пугали его. И Спайк знал это, апотому, в отличие от Сэма, он никогда своими рисунками не хвастался.

«Ты это папе показывал?» - спросил Спайк.

«Нет, пока не показывал. ЧудоКота он не читает, считает его слишкомдетским.»

«Даа, Сандерс всегда был читателем более темных комиксов.»

«А по нему – так и не скажешь, да, Спайк?»

Спайк кивнул. Сандерс, конечно же, не был похож на того, кому понравилисьбы темные и жуткие комиксы, которые Спайк рисовал. Но Спайк тайно надеялся, чтоСандерс, быть может, как раз был из тех (если не единственным), кому быпонравились его рисунки, хотя бы в какой-то мере. Впрочем, Спайк никогда бы неосмелился ему их показать.

Сэм положил рисунок обратно на стол и сел на кровать, чтобы дочитатьнезаконченный номер, пока Спайк сидел на полу, читая последние выпускиЧудоКота, про его новые героические подвиги во спасение мира. Когда Спайк былмаленьким, он превозносил этого супергероя среди всех остальных, потому чтокогда-то прочитал, что никто не мог побить его, и по юности восприняв это буквально,он мечтал быть таким же, как и ЧудоКот, потому что тогда даже дядя Чак не смогбы его побить.

С того дня Спайк принялся тайно качаться, чтобы быть сильным настолько,насколько сможет, и в последние годы это вошло в привычку. Так он заимелвпечатляюще поджарое телосложение, чему Сэм всегда завидовал.

Часы шли, а двое мальчишек просто сидели в комнате Сэма и были занятытолько лишь чтением комиксов. За это время Сандерс успел приготовить вкусный,хоть и простой ужин и пригласил Спайка остаться поужинать вместе с ними. НоСпайку пора было возвращаться домой. Не потому, что Сандерс так сказал, нопотому что Спайк боялся быть избитым, если поздно придет домой.

Но прежде чем уйти, он спросил Сэма: "эй, если завтра солнца, хочукупаться?"

(с) Elise M. Syvertsen(oomizuao)

* День Комиксов – тут или про «национальный день комиксов», или про «Деньбесплатных комиксов». Я не очень в теме, потому не знаю какое событие подходитлучше. (прим. перев.)